Что произошло с Есениным в пятом номере гостиницы «Англетер» - «История»

Литературовед Андрей Крусанов исследовал официальную версию смерти поэта и нашел ее неубедительной

Сегодня исполнилось 130 лет со дня рождения Сергея Есенина. О его жизни написано много книг. Примерно столько же — о смерти, которая вот уже почти сто лет заставляет сомневаться в официальной версии, вызывает споры и дискуссии. В 2023 году в «Издательстве Ивана Лимбаха» вышел сборник статей «Гибель С.А. Есенина: Исследование версии самоубийства», составленный литературоведом и историком искусства Андреем Крусановым. Он детально изучил все исторические документы и поставил под сомнение самоубийство Есенина. Литературная обозревательница «Реального времени» Екатерина Петрова рассказывает, что не так, по версии Крусанова, с официальной версией смерти поэта.

Реконструкция гибели

Сергей Есенин приехал в Ленинград 24 декабря 1925 года. Еще до приезда он попросил своего друга, поэта Вольфа Эрлиха, найти ему комнату, чего тот не сделал. Когда Есенин прибыл в Ленинград, то сразу отправился к Эрлиху. Не застал его дома, оставил у него несколько чемоданов, безуспешно попытался попасть в ресторан, а потом заселился в гостиницу «Англетер». Чуть позже в этот же день Эрлих предложил Есенину переехать к нему. Есенин отказался, мол, у Эрлиха слишком маленькая комната для приема гостей (12,65 кв. м). Пятый номер гостиницы «Англетер», куда заселился поэт, был больше (32,01 кв. м). Кстати, он уже жил в этом номере в феврале 1922 года вместе с Айседорой Дункан, но недолго. Комната плохо отапливалась, поэтому пара попросила более теплый номер.

Еще одна причина, по которой Есенин выбрал «Англетер», — там остановился его старый знакомый, журналист и прозаик Георгий Устинов вместе с супругой Елизаветой. Они жили на третьем этаже, а Есенин — на втором. К слову, Устинов в 1932 году тоже повесился при невыясненных обстоятельствах. При нем была записка, написанная кровью, как и стихотворение Есенина «До свиданья, мой друг, до свиданья», которое поэт 27 декабря передал Эрлиху с просьбой прочитать позже. Судьба же супруги Устинова, Елизаветы, осталась неизвестной.

Крусанов начинает свое расследование со сравнения посмертной маски и фотографий Есенина, а именно с исследования ран и повреждений на теле поэта, которые можно увидеть собственными глазами, а также сравнивает описание этих ран с официальными актами.

Первое, что бросается в глаза на этих фотография, — вмятина на лбу Есенина. В официальных документах она указана, но не отмечена ее глубина, что, по мнению Крусанова, крайне важно. По официальной версии, эта вмятина — результат соприкосновения лба с отопительной батареей. Исследователь считает, что это не так, а глубину не указали намеренно. Дело в том, что если глубина больше 0,6 см (толщина мягких тканей), то значит, лоб проломлен. Крусанов подробно описал, как проводил эксперимент и дал детальные расчеты, по которым предположил, что глубина вмятины на лбу Есенина равна примерно 1—1,4 см. Соответственно, сам поэт не мог нанести себе такую травму, а потом еще совершить самоубийство.

С этой же травмой связана другая — рана в области внутреннего угла правого глаза в виде вытянутого стерженька. Она вообще никак не отражена в актах. Ее и на фотографии сложно увидеть, но видно на первой посмертной маске (их было несколько) под определенным углом. Крусанов разобрал несколько версий появления этой раны, а потом провел «следственный эксперимент». По его версии, это может быть след от курка нагана, а вмятина (или проломленный череп) на лбу — от рукоятки нагана.

Следующее наблюдение, которого тоже нет ни в одном акте, — воронкообразное отверстие под правой бровью. В этом случае Крусанов тоже довольно дотошно разобрал все версии появления этой «отметины» на фотографии (как вариант дефекта) и реальной раны от пули, выпущенной из нагана (калибр 7,79—7,82 мм). О том, что у Есенина было глубокое проникающее ранение под правой бровью, говорил и поэт Н.Л. Браун, который помогал выносить тело из гостиницы. Если предположить, что это действительно след от пули, то должны быть повреждения на затылке. Про них тоже ни слова в официальных документах. Но Крусанов приводит воспоминания свидетелей. Художник П. Мансуров, который рисовал посмертный портрет поэта в Обуховской больнице еще до вскрытия, заметил, что «с затылочной частью головы Есенина было не все в порядке». Писательница Анна Берзинь в воспоминаниях тоже упомянула о крови на затылке Есенина:

Исследователь пишет, что судмедэксперты, которые проверяли акты вскрытия тела Есенина уже в 1990-х, отрицают версию с пулевым ранением, поскольку в документах нет ни слова о воронкообразной ране, а мозг поэта, по результатам вскрытия, не поврежден. И здесь всплывает очень важный момент. Оказывается, в деле о самоубийстве Есенина находится не акт вскрытия, а справка, в которой описаны результаты вскрытия. Книга судмедэксперта А.Г. Гиляревского «Протоколы вскрытий мертвых тел» за 1925 год была изъята сотрудниками ГПУ, и дальнейшее ее нахождение неизвестно. Что было написано в оригинале — тоже неизвестно.

Кроме этого, в отчетах нет никакой информации о травме на правой руке, где отсутствует довольно большой фрагмент кожи. Как нет информации о крови от этой раны. Ее нет и на фотографиях, как будто крови и не было. Но, пишет Крусанов, крови не может быть только в одном случае — если травмы нанесены уже мертвому человеку. Нет в отчетах данных и о следах на шее от тесьмы или ремня, только от витой веревки. Крусанов объяснил все эти «отсутствующие» раны тем, что их наличие в официальных документах вредит версии о самоубийстве. Поэтому, по мнению исследователя, в документы попало лишь то, что подтверждает официальную версию и не требует дополнительных объяснений или придумываний, как те или иные раны оказались на теле поэта.

Инсценировка

Крусанов подробно изучил не только повреждения на теле Есенина по фотографиям, но и его внешний вид. Видно, что одежда была в опрятном состоянии, что противоречит воспоминаниям поэта и писателя Павла Лукницкого. На его адрес в Москву из Обуховской больницы отправили одежду, которая была на теле Есенина. Вахтер госпиталя сделал опись на клочке бумаги, там было написано «вещи старые грязные и рваные». Разница внешнего вида Есенина отражена и на рисунках художника В. Свароги. Он успел сделать зарисовки, когда Есенина только сняли с веревки, и он лежал на полу, а затем рисунок Есенина на кушетке. «Можно заметить, что растрепанная одежда быстро была приведена в относительный порядок: расстегнутые брюки застегнуты, рубашка заправлена под брюки, сорванные подтяжки пристегнуты», — резюмировал Крусанов.

Аналогичные манипуляции, по мнению исследователя, произошли и с номером гостиницы. Утром 28 декабря туда пришел поэт Всеволод Рождественский. Он так описал обстановку, которую увидел: «Дверь в номер открыта. За столом посредине милицейские составляют протокол. На полу, прямо против двери, лежит Есенин, уже синеющий, окоченевший. Расстегнутая рубашка обнажает грудь. Волосы, все еще золотистые, разметались по грязному полу с плевками и окурками. <…> Постель с вечера не тронута. В комнате, гнусной и темной комнате «гостиницы для приезжающих», сдвинута мебель, окурки на полу и на столе, развязанный галстук, бритва, еще не распакованные чемоданы». Никаких окурков и беспорядка в комнате на фотографиях нет, все аккуратно. Из этого Крусанов сделал вывод, что перед тем, как занять номер, его привели в порядок.

Еще один любопытный момент — тумба, на которую, по версии следствия, забрался Есенин, чтобы закрепить веревку. Крусанов, обладая планом гостиницы «Англетер» и точными габаритами стола из номера, вычислил размеры всех остальных предметов в комнате. Высота до потолка составляла 346 см. Сам Есенин был невысокого роста (168 см). По словам милиционера Горбова и его актам, тело висело «под потолком», а расстояние от ног до пола составляло примерно 1,5 м. По расчетам Крусанова, высота тумбы была 1,25 см, а это значит, что Есенин не смог бы осуществить с ее помощью то, что было описано в актах следствия. В итоге, как поэт оказался «под потолком» остается загадкой.

Вообще, записи Горбова вызвали вопросы не только у Крусанова. В конце 1980-х следователь и полковник милиции Э.А. Хлысталов провел собственное независимое расследование на основании актов, написанных Горбовым. Он отметил, что «документ составлен на крайне низком профессиональном уровне», а вся обстановка в гостинице говорила «о необходимости тщательного осмотра места происшествия с обязательным участием судебно-медицинского эксперта». Хлысталов добавил, что нет вразумительного расследования и объяснений причин повреждений на теле поэта, нет нормального опроса свидетелей и не восстановлены последние часы жизни Есенина. Еще один вопрос, который мучил как Хлысталова, так и всех остальных, кто сомневался и сомневается в версии самоубийства, — куда делась веревка?

Хлысталов прокомментировал и заключение судмедэксперта А.Г. Гиляревского: «В заключении судмедэксперт Гиляревский также не констатировал самоубийство. Он написал, что «смерть Есенина последовала от асфиксии, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение». Но Гиляревский не написал, что повешение поэт совершил сам. Тот же вывод он бы сделал, если бы Есенина повесили». Акты вскрытия и посмертные фотографии изучил также доктор медицинских наук, профессор Ф.А. Морохов и пришел к выводу, что Есенин был убит.

Андрей Крусанов описывает в сборнике «Гибель С.А. Есенина: Исследование версии самоубийства» еще множество мелких и крупных несостыковок, мнений и утверждений. Иногда даже совершенно диких. К примеру, что в могиле похоронен вовсе не Есенин. Впервые такое мнение появилось в 1955 году, когда хоронили мать поэта. Тогда, по воспоминаниям очевидцев, в могиле обнаружили совершенно неизвестный гроб, который не подходил под описание гроба Есенина. А в конце 1980-х в газете «Аргументы и факты» вышло интервью с экскурсоводом по Ваганьковскому кладбищу Маргаритой Алхимовой. Она рассказала, что к ней подошел некий пожилой мужчина, назвавший себя Павлом Снегиревым, и рассказал, что в 1920-х работал в ГПУ водителем и участвовал в спецоперации. По его словам, в ночь с 31 декабря 1925 года на 1 января 1926-го сотрудники ГПУ выкопали гроб с телом поэта и куда-то его унесли. Снегирева же оставили приводить могилу в порядок.

Как все было на самом деле, правда это или ложь — неизвестно. Крусанов тоже не дает ответы на вопрос о том, что же произошло в номере пять гостиницы «Англетер» с вечера 27-го по утро 28 декабря 1925 года. Все, что остается обывателям, — фантазировать, а исследователям — собирать крупицы доступной информации и бесконечно спорить. Но Крусанов считает, что всему этому можно положить конец и выяснить, что же на самом деле произошло. Для этого нужно, рассекретить или найти (если это еще возможно) «Протоколы вскрытия мертвых тел» за 1925 год судмедэксперта А.Г. Гиляревского и провести эксгумацию тела Есенина, чтобы изучить сохранившиеся повреждения: проломлен череп или нет, есть ли выходное отверстие от пули на затылке и переломы шейных позвонков (о них тоже упоминает Крусанов в своих статьях). Только тогда все успокоятся, а мертвые упокоятся.

Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты «Реальное время», ведущая телеграм-канала «Булочки с маком».

Подписывайтесь на
телеграм-канал,
группу «ВКонтакте» и
страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на
Rutube и
«Дзене».

Справка

Этот материал предназначен для тех, кто старше 18 лет.