Сария Сабурская: «Совместно с Минобороны решаем вопросы освобождения бойцов из плена» - «Власть»

Татарстанский омбудсмен — о розыске участников СВО, проблемах призывников и сирот, помощи обездоленным за 25 лет службы

Институту уполномоченного по правам человека в Татарстане исполняется 25 лет, и более половины этого срока омбудсменом республики работает Сария Сабурская. В эксклюзивном интервью «Реальному времени» она рассказала, с какими проблемами к ней чаще всего приходили татарстанцы. Как ее служба помогла «забытым» системой детдомовцам обрести жилье, родственникам бойцов СВО — найти и вызволить из плена близких, а призывникам — защитить их права. За четверть века обращений было много, главным оставалось — оказать реальную помощь, утверждает она.

«Я испугалась такого натиска»

[b]— Сария Харисовна, с какими проблемами к вам приходили люди, когда вы только заняли свой пост[/b]?

— Когда мне только предложили эту работу, я не знала, c чего начать, однако прежний опыт работы в социальной сфере очень мне помог. Основные проблемы, с которыми сталкиваются граждане, связаны с социальными правами: это проблемы инвалидов, малообеспеченных граждан; жилищные проблемы; вопросы, касающиеся пенсионного обеспечения; проблемы жилищно-коммунальной сферы.

[b]— А люди тогда понимали, для чего вы работаете?[/b]

— Журналист, которая брала у меня первое интервью в этой должности, перед разговором задавала на улице всем встречным вопрос: «Вы знаете, кто такой уполномоченный по правам человека?». И люди не могли ответить. А первая моя встреча с населением была посвящена проблемам жилищно-коммунальной сферы. Собралось в зале порядка 70—80 человек. Для встречи с населением я пригласила представителей Министерства строительства, жилищно-коммунального хозяйства, жилищной инспекции. Это была очень эмоциональная встреча, так как участники говорили о своих проблемах и требовали их решения. К сожалению, не всегда их требования можно было разрешить в связи с отсутствием законных оснований. В этот момент ко мне пришло осознание необходимости широкого правового просвещения населения и оказания бесплатной юридической помощи. На той встрече стало ясно, что незнание законов, нормативных актов приводит к нарушениям как со стороны органов, отвечающих за эту сферу деятельности, так и со стороны самих граждан.

«Не всегда подтверждается информация, которая приходит от заявителя»

[b]— Что изменилось за прошедшие годы?[/b]

— Мы выстроили систему работы с обращениями граждан, заключили более ста соглашений с различными органами власти, включая федеральные структуры, которые работают на территории республики, с общественными некоммерческими, правозащитными организациями, с представителями высших учебных заведений, потому что там тоже достаточно большой блок работы, со студентами, в том числе с иностранными. И сегодня мы уже не столько ждем, когда к нам придут люди, мы сами идем к ним.

[b]— Вы упомянули, что сотрудничаете с НКО.[/b]

— Да, и очень тесно. А еще у нас в республике создано «Сообщество меценатов». Благодаря их помощи, в том числе и финансовой, было открыто 34 пункта раздачи горячего питания АНО ЦСР «Приют человека».

[b]— Накормить, оформить паспорт, безусловно, важно. Но, бывает, проблема гораздо шире.[/b]

— Да, и если человек приходит за помощью, часто приходится делать больше того, что прописано в законе. К примеру, весной прошлого года ко мне обратился молодой человек, выпускник детского дома в Елабуге, который покинул его несколько лет назад. Ему уже 22 года было. Рассказал, что работает в Казани, в «Пятерочке», попросил помочь с жильем. Совместно с Министерством образования и науки Республики Татарстан мы вопрос решили, и молодой человек в конце года получил свое законное жилье. Но квартиру ему дали, а она пустая, у него денег нет на ее обустройство. Мы обратились в благотворительный фонд, который квартиру ему обставил так, что просто картинка! И кухонный гарнитур, и прихожая, и кровать, и телевизор — все было, заходи и живи.

[b]— То есть омбудсмен — это не только про права?[/b]

— Только объединившись все вместе, мы можем помочь человеку! Я могла просто написать письмо в министерство. Но мы не можем поступать так. Если уж человек к нам пришел, надо сделать все, что возможно, верно? И это не единичный пример, у нас есть достаточно других. Это такая наша гуманитарная миссия, она, конечно, нигде не прописана, но она очень важна, и мы ее придерживаемся.

«Обращений от участников СВО и их близких очень много»

[b]— СВО расширила список ваших задач?[/b]

— Это новое направление. Мы очень тесно взаимодействуем с Министерством обороны, с уполномоченным по правам человека Российской Федерации, с Военной прокуратурой. У нас выстроена система взаимодействия с командирами частей, с военным комиссариатом. Но не все просто дается. Не всегда можно найти человека, который пропал без вести, выяснить, находится ли он в плену или погиб. Мы поэтому держим связь с родственниками, обмениваемся с ними известиями, очень тесно работаем.

[b]— Много ли обращений от участников СВО и их близких?[/b]

— Очень много! Они приходят непосредственно ко мне, через «Народный контроль», через сайт «Забота о своих», по горячей линии «112». А еще мы ведем приемы в госпиталях, в реабилитационном центре. Очень активно взаимодействуем с Татьяной Николаевной Москальковой — благодаря ее работе, совместно с Минобороны и правительством России удается решать вопросы по освобождению бойцов из плена.

[b]— В первую очередь помогаете найти пропавших без вести, погибших и попавших в плен?[/b]

— Нет, проблемы очень разные. Вчера, например, пришло письмо из Челнов: муж у женщины на СВО, а ей нужна мужская помощь — элементарная, что-то у нее там с электрикой приключилось. Я обратилась в исполком, чтобы оказали помощь этой семье. По выплатам военнослужащим иногда возникают вопросы, например по выплатам денежного довольствия за ранения, единовременным выплатам при заключении контракта о прохождении военной службы.

«Единственный, кто вошел в Азиатскую ассоциацию омбудсменов»

[b]— Институты уполномоченных по правам человека существуют во многих странах. Вы обмениваетесь опытом с другими омбудсменами?[/b]

— Мы являемся членами различных международных организаций, в частности Азиатской ассоциации омбудсменов и Европейского института омбудсменов. В рамках Совета уполномоченных по правам человека, Всероссийского координационного совета и Координационного совета ПФО рассматриваются системные вопросы прав человека, мы делимся опытом работы.

[b]— Как идет работа в рамках правового просвещения?[/b]

— У нас работают правовые школы. Исходя из ситуации, еще в 2011 году мы заключили соглашение об открытии школы правовых знаний при Университете третьего возраста. Вместе с Союзом пенсионеров организуем обучение в ней — ежегодно здесь учатся порядка 150 ветеранов и пенсионеров. Мы рассказываем им о законодательных актах, о защите прав человека в СИЗО, о пенсионном обеспечении, о защите от мошенничества. Такая же школа правовых знаний работает с 2023 года для родителей детей-инвалидов, но в режиме ВКС. Рассказываем про образование, объясняем, как записаться в школу, получить медицинскую помощь, средства реабилитации. Приглашаем на эти занятия представителей ведомств, которые не просто рассказывают, а могут ответить на вопросы родителей. Недавно мы начали работать с общественной организацией инвалидов с ментальными нарушениями. Еще одна правовая школа у нас работает для призывников.

«Сопровождаем все эшелоны, буквально передаем ребят из рук в руки командирам»

[b]— Еще недавно проблемы призывников стояли очень остро — и мерзли наши солдаты, и недоедали.[/b]

— У нас есть замечательный проект — совместный с военным комиссаром республики. Мы проводим встречи с призывниками и их родителями, где военный комиссар рассказывает, что такое армия сегодня, какие требования там, как обеспечивают солдат, где наши солдаты могут проходить службу, а я — как мы защищаем их права, что призывник должен знать при проведении, например, медицинского освидетельствования, на что надо обратить внимание, куда можно обратиться, если вдруг он не согласен с его решением. Нами разработан справочник призывника с ответами на те вопросы, которые могут возникать у ребят, компактный, в формате А5. И мы ежегодно благодаря поддержке раиса республики Рустама Нургалиевича Минниханова его выпускаем тиражом, соответствующим количеству призывников. И каждому, кто уходит служить, выдаем справочник на призывном пункте. А еще мы сопровождаем ребят до мест службы и посещаем воинские части.

[b]— В Татарстане?[/b]

— Нет, на территории республики воинских частей практически нет. В течение года я и мои общественные помощники посещаем воинские части, сопровождаем все эшелоны, которые уходят из республики на Дальний Восток, и буквально передаем ребят из рук в руки командирам. При посещении воинских частей мы встречаемся с ребятами. Армия сегодня стремительно меняется. Когда я в первый раз приехала в воинскую часть, в зале дома культуры был жуткий холод. Я говорю: «Что же так холодно у вас? Это же невозможно, как вы здесь мероприятия [для солдат] проводите?» Приехала в Оренбург, а в казарме нет горячей воды. Объяснили мне, что казармы старые. Сегодня действуют новые требования Министерства обороны. Во всех воинских частях есть душевые кабины, горячая вода, стиральные машины. Есть чайные комнаты, куда солдат может прийти в свободное время, попить чай. Там есть пылесосы — не надо с тряпкой ползать во время уборки. Сейчас нет такого, чтобы в столовой дежурили солдаты — там повара готовят пищу на выбор: два-три первых, два-три вторых блюда, обязательно молоко, соки есть. Муниципальные образования нашей республики взяли шефство над воинскими частями.

[b]— Везде все так прекрасно?[/b]

— К сожалению, иногда вопросы возникают. В этом случае мы обращаемся к командованию частей, а также выносим вопросы на заседание республиканской призывной комиссии. Например, мы сопровождали в Приморский край эшелон с призывниками, и выяснилось, что в том же Хабаровске наш мальчик обжегся сильно во время сварочных работ. Его в госпиталь положили, мама волнуется. Обратилась она к нам — я направила в госпиталь своего помощника. Он слетал в Хабаровск, побывал в госпитале, выяснил ситуацию, встретился с парнем, купил ему телефон, чтобы тот созвонился с родителями, переговорил с главным врачом госпиталя. Мама успокоилась. А в Свердловской области наш парень — из Набережных Челнов — отказался служить. Я его еще в поезде сопровождала, все было нормально, а в части такое случилось. Я звоню маме, она говорит, что сын, наоборот, хотел служить. Мы его оставили в медицинской части, и в течение 10 или 15 дней я каждый день звонила ему — уговаривала. Объясняла, что если его сейчас отправят домой, то с диагнозом «психическое заболевание», и это закроет ему многие возможности в будущем. В итоге продолжил службу. А причина, наверное, в том, что это был декабрьский призыв, и этот период всегда психологически сложен для ребят: Новый год впереди, а ты уезжаешь из дома.

Окончание следует.

Подписывайтесь на
телеграм-канал,
группу «ВКонтакте» и
страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на
Rutube,
«Дзене» и
Youtube.