Голод, надежда, язычество: Булат Минкин провел закрытый показ двух короткометражек - «Культура»

В планах — выход на фестивали, в мечтах — полный метр

Режиссер, актер и драматург Булат Минкин провел в казанском ДК Ленина закрытый показ двух короткометражных фильмов, которые он готовит к фестивалям. Это истории о голоде в Поволжье 1922 года и о бегстве молодого муллы из захваченного города. Зрители восприняли эти работы как своеобразную дилогию и поинтересовались, сколько денег потребуется, чтобы превратить вторую картину в полный метр.

Кино, драматургия, комиксы

У Булата Минкина, выпускника театрального училища и КФУ, актера и филолога по образованию, интересная биография. Он достаточно долго работал на телевидении. Снял несколько документальных фильмов. К примеру, картину «Один» — о человеке, который 18 лет провел в одиночной камере. Или «Сосновый ключ» — о вымирающей деревне. Играл в спектаклях творческой лаборатории «Угол». Был Константином Левиным в «Анне Карениной» в «Особняке Демидова».

Минкин пишет пьесы — некоторые из них попадали в шорт-листы, другие появлялись на сцене. К примеру, для Кариевского Минкин занимался инсценировками рассказов Гаяза Исхаки и Амирхана Еники. Еще он снимался в фильме Павла Москвина «Пустота» в главной роли. История о возвращении с чеченской войны — это одна из лучших работ в современном татарстанском кинематографе. Минкин также написал текст к комиксу по рассказу Фатиха Амирхана «Нәҗип». Режиссировал одну из частей экспериментальной трехчастной оперы «Ал яулык, зәңгәр шәл» («Розовый платок, синяя шаль») на лаборатории «Умай» в Тинчуринском театре.

Черно-белая трагедия

Как говорил Булат на показе, первый фильм, «Әлли-бәлли» («Баю-баюшки-баю»), частично родился во время театральных лабораторий в Альметьевске и Казани.

Главную роль здесь играет альметьевская заслуженная артистка РТ Наиля Мифтахутдинова. Фильм стилизован под черно-белое немое кино. Настолько немое, что тут практически нет и музыки, кроме финального скрипичного дроуна и песни героини. Весь текст на экране приводится по-русски, хотя понятно, что героиня говорит по-татарски (кажется, это редкий случай, когда субтитры не помогают). Черно-белый лес отсылает и к «Булат-батыру», первому татарскому фильму, и к Протазанову, и к классическим хоррорам, создавая необходимое напряжение. Как рассказал Минкин, короткометражку он снял сам — за шесть часов.

Героиня бежит от озверевших родственников, которые готовы даже трупы есть, лишь бы не умереть от голода. Про трагедию Поволжья 1920-х годов у Минкина есть целая пьеса — Tatar trip, которая должна была попасть в репертуар Камаловского, но так и не дошла до сцены. На эту тему в целом в современном искусстве мало говорится — но вот Ильгиз Зайниев, рискнувший поставить в «Экият» спектакль «Адәмнәр» («Люди») по Галимджану Ибрагимову, создал невероятной силы произведение.

У Минкина из-за формата получился гимн немой тоске — голос у матери проявляется, когда она начинает петь колыбельную, а зритель тут же понимает, что надеяться не на что.

Как татары и чуваши смогли понять друг друга

Трагизм фильма не удается с ходу объяснить и прожить. Но есть второе кино — «Җен» («Чудище»). Кажется, его действие происходит в том же лесу, но уже в ХVI веке. По сюжету молодой мулла, которого играет сам Минкин — в длинной рубашке и с суровым гримом, бежит из захваченного города. Внезапно он видит в ручье странную женщину.

Ее играет Марина Шишкарева. Она, кстати, тоже пишет пьесы. Вместе они составляют продюсерскую группу «Минкин и Марина — фильм». Для преподавателя вокала в театральном училище это дебют в кино, причем весьма достоверный.

— Я поняла, что сниматься в кино очень сложно. Нужна хорошая физическая форма, чтобы лазить, нырять. Я смотрела, как играют наши студенты, и самой захотелось попробовать, — рассказала она на показе.

Малыми средствами в лесу в Высокогорском районе они создают историческое короткометражное кино. Герой Минкина — мусульманин, мулла, ставший воином. В его размышлениях проявляются воспоминания о детстве, близких (возникает актриса Камаловского театра Гульчачак Хамадинурова). Героиня Марины — язычница.

Поэтому Булат говорит в фильме по-татарски, а Марина — по-чувашски, при этом интуитивно понимая друг друга. Интересно было бы, если бы отключились субтитры и в эту игру включились бы зрители. Герои помогают друг другу скрыться в лесу.

В этом фильме, кстати, сорежиссером и оператором выступил Вадим Крючков. Съемки шли четыре дня.

Зрители сразу начали спрашивать, что важнее, чтобы «Чудище» превратить в большое кино, — деньги или другие ресурсы?

Минкин ответил, что короткометражки снимались на собственные средства, поэтому в случае с «Җен» он даже говорил: все должно быть в лесу. Максимум — еще ручей и поле. А вот дома мы себе, мол, позволить уже не можем.

Нельзя не отметить, что при условном историзме «Җен», в отличие от первого фильма, можно рассматривать и как вневременное кино, историю о взаимоотношениях различных народных традиций, которые уживаются в лесу.

Одним из тех, кто похвалил кино, стал режиссер Алмаз Нургалиев («Плакса», «Между семью островами»), который посоветовал авторам:

— В этих фильмах поднимаются универсальные темы, понятные каждому: и татарину, и русскому, и чувашу — всем. Это и вера, и голод. Не бойтесь, надо об этом говорить.

А последним слово взял председатель Союза кинематографистов Татарстана Ильдар Ягафаров:

— Хочу поблагодарить всех молодых кинематографистов за то, что верите и делаете кино. Мы с вами большая сила. Очень много поколений верит в татарстанское кино. Не останавливается. Частенько это работа на энтузиазме. Важно, чтобы кирпичик за кирпичиком складывался. Так мы и дойдем до системного кино.

Сейчас авторы собирают средства, чтобы максимально представить картины на разнообразных кинофестивалях и продолжать работу.

Подписывайтесь на
телеграм-канал,
группу «ВКонтакте» и
страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на
Rutube и
«Дзене».