«Черный Государь»: «Уставшие миллениалы находят силы и пишут после 12-часовой смены на заводе» - «Культура»

Казанская рок-группа превращается в героев TikTok

Начинавшаяся как ироничный видеопроект во главе с казанским мультиинструменталистом Митей Бурмистровым группа «Черный Государь» выпустила в этом году второй альбом и стала звездой TikTok с песней «Кабан», причем уже после того, как с участниками было назначено интервью. Перед репетицией музыканты рассуждали о вертикальных видео, русском роке, ностальгии. А также о том, где наиболее грустно лежать, — у гаража или у камыша.

«Все распространение музыки происходит через вертикальные видео»

— Есть знакомая группа, которая начала играть веселья ради. В результате у них куча релизов, тур по Британии, а их серьезные проекты пролетели. Не обидно порой, что выстреливает что-то прикольное, типа песни «Кабан»?

Митя Бурмистров (голос и песни): Мы тоже сначала думали, что у нас группа по приколу. А вообще, все выстреливает в зависимости от удачи и степени приложенных усилий.

Айдар Гайнуллин (бас-гитара): Я согласен, это странно. Перед выходом альбома я в своей голове ставил на другие песни. Мне казалось они душевные, классные, что их можно петь хором, а выстрелил «Кабан».

Артур Джерк (голос, песни и гитара): Мне кажется, так всегда бывает: песня кажется дурацкой, а она выстреливает.

Митя: Это Джерку казалось, что она дурацкая. Мне она всегда нравилась. В общем, никаких обид нет, потому что хит никогда невозможно предугадать. Кто-то из музыкантов уверяет, что он знает, какая из 10 песен на альбоме — хит. Это ерунда, никто ничего не знает, народ выбирает сам. У «Кабана» сейчас миллион просмотров в TikTok. Теперь песня «На маковых полях» на этом фоне — это микроэлемент нашей карьеры. Уставшие миллениалы пишут, что после 12-часовой смены на заводе или после двух ночей в реанимации они слушают «Кабана» и у них появляются силы. Это прекрасно, песня пошла в народ.

Айдар: Есть же люди, такие как я, которые ничего не снимают. И хорошие песни доходят до хороших людей просто так.

Митя: Но они в меньшем количестве доходят. Потому что сейчас все распространение музыки происходит через вертикальные видео.

— Мне кажется, вы в каком-то смысле это предвосхитили. Я вас сначала воспринимал не как музыкальную группу, а как визуальную.

Митя: У нас всегда стиль шел нога в ногу с музыкой. Возможно, он сначала даже был первичным. Но уже в первом альбоме чувствовалось, какая душевность просочилась, и шутки закончились. В последним альбоме у нас все идет от сердца.

«Просто потому, что нам было нечего делать»

— Расскажите тогда, как все началось.

Митя: Все началось в 2017 году с песни «Черный ворон». Мы ее с Джерком придумали просто потому, что нам было нечего делать. У меня вышел альбом Monument, я с ним отъездил тур, очень устал, захотелось приколов. Взяли в руки гитары, нашли кожаные плащи, ковбойские шляпы и какие-то атрибуты эстетики русского рока 1990-х. На коленке, строчка за строчкой придумали «Черного ворона». Сразу записали видео, сорвали 60 лайков от друзей. Через год по похожей схеме вышла песня «Любовь и вино», мы сразу сняли клип. Появилась Лия Сафина, моя жена, которая начала помогать с визуальным стилем — обложки, костюмы. И на бэках петь. Еще через год или полтора мы решили записать не просто минутные версии для YouTube-канала, на котором я выкладывал свои ситкомы и пародии на рекламу. Мы сыграли свой первый концерт с Айдаром, поняли, что у нас есть настоящий басист и мы можем сыграть настоящий классический рок, и наконец записали студийные версии песен «Черный ворон» и «Любовь и вино», свели, попали впервые в какие-то плейлисты. Я подумал, ух ты, блин, мы настоящая группа. У меня были демки, у Джерка, потом я написал еще песен, так скомпоновался альбом.

— И потом вы распались.

Митя: Мы не распались, просто случился 2022 год, все разъехались. Недавно я приехал обратно. С прошлой осени «ЧГ» начал выпускать синглы, накопились новые демки. Я каждый день писал музыку, отсылал Джерку то, что было в нашем стиле. Мы выпустили «Дневник», потом «На маковых полях» — это давняя демка Джерка, которую я доделывал еще в Сербии, а потом позвали Сергея Храмцевича, который добавил саксофон.

— А каково это — заново собираться?

Митя: Мы просто три года друг друга не видели, не нюхали, не трогали. Это было очень странно, когда я еще был жителем Белграда, меня позвали в «Соль» на концерт в прошлом декабре.

Я приехал за неделю до выступления, мы впервые собрались с барабанщиком Виталиком Киселевым «репать» песни, которые мы не играли четыре года, новые песни. Это был стресс, мы даже все переболели. У Джерка, по-моему, температура на второй день репетиций поднялась и не опускалась. Я заболел уже ближе к концерту и потом два месяца приходил в себя, страшно болел.

Айдар: Насколько я помню, год назад мне Митя скинул некоторое количество песен, чтобы я записал бас. И некоторые из них даже не вошли в альбом.

— Он давал референсы? К примеру, песня «Карачун» напоминает какие-то ВИА 1980-х.

Митя: Я думаю, это получилось случайно. Референсами я пользуюсь очень редко, чаще всего в сольном проекте Mitya. Альбом Tuu я делал года три, там были и референсы, я по 120 раз все пересводил. Кстати, в «Карачуне» бас записал Джерк. У Айдара партия получалась слишком хорошей.

Джерк: Я вдохновлялся группой «Крематорий».

Митя: В каких-то треках я сам играю на басу. У меня в Сербии бас-гитары не было, я просто опускал запись гитары на октаву вниз. Где-то использовал миди-бас. Но когда Айдар дотрагивается до баса, то получается настоящий стиль «Черного Государя». Я переслушиваю, например, «Маковые поля» и понимаю, что без баса Айдара песни не вышло бы.

«Может, ты сам изменился?»

— Насколько в вашей музыке нужна ностальгия? Для меня ваш альбом — музыка, которая звучит как воспоминание о чем-то. И она очень грустная почему-то, в отличие от первого альбома.

Митя: Может, ты сам изменился? Потому что в первом альбоме, например, была песня «5 утра».

Джерк: Я последние три года жестко ностальгирую по юности.

Айдар: Я Мите говорил, что большинство песен даже отзываются во мне какими-то старыми ВИА. Порой жду, что они зазвучат как пластинка с «Мелодии». Может, это из каких-то детских воспоминаний?

Митя: У мамы одна из любимых группа «Агата Кристи». Я слушаю «Агату Кристи» лет с пяти. Так-то я себя ассоциировал всегда с «Металликой», которую я слушаю с детства. При этом я помню, что ездил в свой первый детский лагерь и там пел с отрядом «Дождь» «ДДТ». Все эти группы — наша ДНК, культурный код. Очень приятно своей музыкой что-то подобное вызывать в слушателях сейчас. Но не являясь при этом пародистом, показывающим миниатюры из прошлого.

Это не КВН, а напоминание о том, что было хорошо, и о том, что сейчас хорошо. Не хочется впадать в ностальгию: «О, раньше была настоящая музыка». Это добрая грусть с надеждой и уверенностью в завтра.

— Как по мне, русский рок — это детство. Хорошо, вопрос: как на тебя повлияла жизнь в Сербии?

Митя: Я точно стал гораздо продуктивнее. Когда у тебя нет 10 синтезаторов, гитар, нескольких пар наушников и мониторов, у тебя нет проблем, с чего начать трек.

Я придумал прекрасный ритуал: весь прошлый июль после зарядки и завтрака я начинал писать новый трек. В моем распоряжении была маленькая миди-клава, гитара, наушники и микрофон. И этого больше чем достаточно, чтобы написать новую песню. Примерно так записали большинство демок для «ЧГ», для будущего альбома Mitya и других проектов.

Я, конечно, скучал по ребятам. Так как у меня не было каких-то инструментов, было приятно скинуть демку Джерку и сказать, что здесь, например, нужна акустика. Я был уверен, что он запишет как надо. То же самое с басом Айдара. Это все помогало как-то распределить обязанности и ускорить процесс.

«Песня номер 4»

— Расскажите про песню «Кабан».

Митя: Это песня номер 4 в нашем альбоме. Она про все, про нас с тобой, Радиф. Как оказалось, людям приятно себя олицетворять с ней. Она выросла из старой демки 2021 года, изначально там был припев: «Мы знаем, сколько времени живет человек». Немного странный посыл, но поначалу нам нравилось.

Но когда я все начал компоновать в альбом, то понял, история лирического героя не вырисовывается. Непонятен был необоснованный надрыв этой песни, кто наш главный герой? И тогда Лия подсказала написать текст от лица кабана. Нам сразу стало очень смешно и хорошо на душе, и через день был готов новый текст, который уже откликнулся у многих. Помню, «лечь у гаража» я заменил на «лечь у камыша».

— У гаража лежать гораздо грустнее, чем у камыша.

Митя: Да. Причем в яме у гаража надо было лежать.

— И песня выстрелила благодаря коротким видео.

Митя: Если раньше, в десятые годы, мы, инди-музыканты, открывались благодаря сайтам, блогам, пабликам «ВКонтакте», то сейчас путевку в жизнь дают только короткие вертикальные видео. Раньше нужно было сделать много маленьких шажочков, записать пластинку, отдать ее на радио, найти лейбл и отдать ему все свои деньги, выступать годами в барах в надежде, что тебя увидит Игорь Крутой… А сейчас ты просто выкладываешь ролик.

Айдар: То есть ролик ты выложил? Я думаю, смотря на другие видео: кто эта женщина 40-летняя, которая что-то готовит и поет под наш трек. Как она это нашла?

Митя: Дело в том, что я ребятам скидываю ярких персонажей, которые используют наш звук. Например, вчера в подборке был настоящий «кабанчик», который занимается под «ЧГ». В другом ролике кому-то там спину массируют. Какая-то женщина кушает бургеры и очень ярко жестикулирует. Или мужик лет 50 в автобусе просто смотрит в экран и едва подпевает. И на заднем фоне играет эта песня. У Айдара от этого голова ломается, кажется, он не может осознать. А я просто благодарен, потому что мы достучались до самой корневой аудитории TikTok.

— Я читал недавно исследование, что большие цифры в стриме не обеспечивают аншлаги в концертах.

Митя: Так и есть, одно из другого не всегда вытекает. Я на днях смотрел интервью с DenDerty. Он жаловался, что в Москве на него пришло 300 или 500 человек — в тысячу раз, меньше, чем у него стримов на «Яндексе». И это абсолютно нормальная реальность.

Но надо понимать, что все равно ты в одном проценте музыкантов, которым повезло быть услышанным. Я в этом нерешаемых проблем не вижу, нужно просто вкалывать дальше. Ты уже нашел аудиторию, которая тебя стримит, а теперь надо до них как-то донести, что у тебя есть концерты.

Такие демократичные времена в музыке. Не надо вкладывать несколько тысяч долларов в студийную запись, как было в 1970-х годах, и пытаться потом распространить свою пластинку до слушателя. Берешь телефон, снимаешь акустический 15-секундный видос своей песни и выкладываешь. И это может быть твоим мостиком к нахождению благодарного слушателя.

Нам рано еще делать выводы, потому что у нас буквально вчера этот видос залетел. Мы этим делимся так долго, потому что у нас свежие ощущения от новой публики. И завтра это может закончиться, а может, Якубович позовет на свою передачу.

Я к тому, что это все в одном шаге или от затишья, или от дальнейшего развития. И мы это контролировать не можем, так же, как мы не можем контролировать, кто нас будет слушать. Может, нас будут слушать люди, которые ради одной песни приходят… Это все равно отлично.

«Главное — постоянно адаптироваться»

— Пока мы договаривались об интервью, вы сыграли два концерта: в Казани и Петербурге, на «Стереолете».

Джерк: Это были мои третий и четвертый концерт без пива.

Айдар: Мы просто ввели сухой закон на концертах.

Митя: Мне вообще все нравится. В Питере я был очень рад оказаться, потому что на «Стереолето» меня еще в том году приглашали, с MITYA. А тут у нас «Маковые поля» завирусились, я предложил «ЧГ», все подхватили. Всех старых друзей увидел, туда пол-Казани переехало в Питер в свое время. Я впервые выступал с ушным мониторингом. Впервые не сорвал голос, потому что два месяца занимался с Машей Дибровой вокалом. Так же, как и моя жена, она готовилась к своему концерту на «уловке». Еще мы с Храмцевичем впервые выступали без репетиций вообще. Я был счастлив от всего и думал, что этой наш лучший концерт. Выхожу со сцены заряженный, а чуваки стоят полуживые… Оказывается, Айдар себя вообще не слышал, Виталик сразу начал видео пересматривать в поисках ошибок, Джерк чуть сознание не потерял.

Джерк: Вообще, концерты — это очень тяжело, очень затратно по ресурсам, ты приходишь домой, устаешь. Еще пять дней лежишь, у тебя похмелье, хотя ты не пил. Потом восстанавливаешься. Мне кажется, это дело привычки, если выступать часто, раз в неделю, например, со временем, может, само пройдет. Я раньше всегда пьяный выступал, а сейчас смотрю, что у людей в глазах.

Айдар: Я чуваков водил к букингу «Фузз и Дружба», чтобы нам сделали тур. И после этих двух концертов я понял, что, похоже, уже не смогу играть в маленьких засаленных клубах.

Виталик: Тот факт, что мы играли второй раз гораздо лучше первого, меня подсадил на процесс, и я хочу сейчас играть еще и еще.

Артур Джерк: И не умирать как художники.

— А художники плохо умирали?

Джерк: Я о том, чтобы не умер внутренний художник.

— У вас есть стратегия?

Митя: Помню, я расписывал стратегию выпуска альбома Tuu: рассылал промо сотням журналистов, слал пресс-релизы в уйму блогов, связывался с радиоведущими и музыкантами. В итоге в миллион раз эффективнее оказалось иметь завирусившийся видос со своим треком. Так что планы нужно строить всегда, но главное — постоянно адаптироваться.

Подписывайтесь на
телеграм-канал,
группу «ВКонтакте» и
страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на
Rutube и
«Дзене».