«Пушкинская энциклопедия» — главный пушкиноведческий проект СССР - «Культура»

Как сто лет назад мечтали составить всеобъемлющий справочник о жизни и творчестве поэта и что из этого вышло

Сегодня, 6 июня, исполняется 226 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Самый изученный русский писатель, самый комментируемый, самый переиздаваемый. Но до настоящей Пушкинской энциклопедии путь оказался небыстрым. И начался он задолго до советского времени. Уже в начале XX века исследователи хотели собрать все — от биографических очерков о друзьях поэта до объяснений слова «ключница». Они спорили, болели, не успевали — но верили, что их дело продолжат.

Энциклопедия на вырост

В 1907 году в свет вышел первый том собрания сочинений Александра Пушкина, отредактированный Семеном Афанасьевичем Венгеровым. К тому моменту он уже готовил к изданию сочинения Шиллера, Шекспира и Байрона. Пушкину, казалось, самое место в этом ряду. Но проект был не просто еще одним академическим собранием. В предисловии прямо заявлялось: «Мы хотели бы сделать из будущего издания своего рода «Пушкинскую энциклопедию», где должно найти место все, что служит к уяснению жизни и творчества великого поэта». Задача выглядела масштабной. Венгеров вместе с редакцией предложил структуру издания: «этюды о каждом моменте биографии» — от рода и детства до лицейских лет и южной ссылки, биографические заметки о знакомых и друзьях, справки о литературном влиянии на Пушкина, историко-литературные введения к значительным произведениям.

Между строк собрания и примечаний появлялись отдельные статьи — более сотни. Их писали не только признанные пушкинисты, но и молодые исследователи, поэты, будущие критики. Петр Орлович Морозов, например, уже в 1880-х и 1900-х выпускал собственные собрания сочинений поэта. В шеститомнике под редакцией Венгерова он публиковал статьи «Пушкин и Батюшков», «Семейная жизнь Пушкина», «Русалка» и другие. Николай Осипович Лернер писал о лицейской жизни, одесском периоде, Брюллове и знаменитом «Донжуанском списке». Михайло Осипович Гершензон сосредоточился на отношениях Пушкина с Нащокиным, Лермонтовым и Чаадаевым, а также комментировал «Пиковую даму».

Помимо пушкинистов, к изданию привлекались деятели культуры: Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Александр Блок. Несколько статей подготовили сотрудники «Пушкинского Дома». Николай Александрович Котляревский писал о пушкинской эпохе, о Кюхельбекере, «Каменном госте». Борис Львович Модзалевский — о роде Пушкина и о Керн. Иван Алексеевич Кубасов — о связи поэта с княгиней Голицыной. Шеститомник, который выходил с 1907 по 1915 год, задумывался как главный корпус знаний о Пушкине и отчасти им стал. Но полноценной энциклопедией не стал. Как отмечал советский текстолог Николай Измайлов:

Текстологически это было все еще незначительное продвижение, по сравнению с предыдущими изданиями П.А. Ефремова и П.О. Морозова. Но как коллективный корпус статей, биографических очерков, сопроводительных материалов — это был важный шаг к «Пушкинской энциклопедии» как жанру.

Следующая попытка была сделана спустя два десятилетия. В 1930 году вышел шеститомник сочинений Пушкина в приложении к журналу «Красная нива». Его завершал особый справочный том — «Путеводитель по Пушкину». Инициатором проекта стал Павел Ефимович Щеголев. Он уже участвовал в венгеровском издании, знал его слабые и сильные стороны. Именно он предложил вместо постраничных и при-/послетекстовых комментариев собрать все необходимое в одном справочном томе. Щеголев составил словник — список будущих статей, собрал авторов, начал редактуру. Работа шла медленно. Здоровье ухудшалось. Вскоре он вынужден был отойти от дел. Проект перешел к Борису Викторовичу Томашевскому и Дмитрию Павловичу Якубовичу. Щеголев вскоре умер.

После его смерти справочник был урезан. По требованию издательства из него исключили почти все обзорные, обобщающие статьи. Осталось лишь несколько, и те в сжатом виде: «Изобразительное искусство и Пушкин», «Иностранные влияния и заимствования у Пушкина», «Цензура и Пушкин». Убрали библиографические ссылки, минимизировали цитирование. Тем не менее получившийся том стал полезным инструментом. В нем было около 2 700 словарных позиций — от развернутых, таких как «Байрон», «Лицей», «Элегия», «ви́на» (в том числе гоголь-моголь), до лаконичных: «булат», «ключница», «турнир».

Первой задачей было дать читателю ключ к тексту. Это удалось. Со второй задачей — создать насыщенное, систематизированное описание контекста пушкинской жизни и эпохи — справочник не справился. Редакторы не скрывали этого: «Редакция отчетливо видит недостатки, промахи и пробелы «Путеводителя». Над ним нужна дальнейшая работа. Мы уверены, что это — не последнее его издание».

Как «Путеводитель по Пушкину» превратился в энциклопедию

«Путеводитель» умер быстро. О его гибели литературовед Татьяна Григорьевна Цявловская сообщила прямо: «Путеводитель зарезан самым решительным образом, о чем уже есть и лаконичная вкладка в IV томе». Это было в январе 1933 года, когда к читателям попал четвертый том нового издания собрания сочинений Пушкина. Вместо расширенной справочной книги к собранию — ничего. Проект свернули в редакции Госиздата. Так закончилась попытка создать навигатор по творчеству поэта, начатая в рамках переиздания «краснонивского» собрания сочинений.

Но тогда же, весной, в Ленинграде собрались пушкинисты. И Михаил Александрович Цявловский, один из ключевых авторов «Путеводителя», на конференции в мае 1933 года предложил новое решение — создать не просто справочник, а полноценную «Пушкинскую энциклопедию». Издание должно было выйти к 1937 году, к столетию со дня смерти поэта. Формат — масштабный, академический. Идея получила поддержку. Подготовка началась с того, что Юлиан Григорьевич Оксман, фактический глава Пушкинской комиссии Академии наук, стал «подготавливать почву». В августе 1933 года он сообщил Цявловскому о визите в «высокую инстанцию», где, как он уверял, сочувствовали и энциклопедии, и конференции с писателями. Главными кураторами проекта становились Горький и Каменев. Последний — Лев Борисович Каменев — должен был курировать «легкую промышленность в области пушкиноведения», как иронично выразился сам Оксман. Он же передал, что обсуждал с Каменевым идею «маленького Пушкина» и той самой энциклопедии.

Внутри проекта происходило перераспределение ролей и целей. Цявловский осенью 1933 года занялся планом нового издания. В своих записях он дистанцировался от «Путеводителя», признавая его «сводом заметок», но считал, что его можно использовать как черновую основу. А главной задачей будущей энциклопедии объявлял «реальный комментарий к произведениям Пушкина» и «подведение итогов пушкиноведению». Это уже было нечто большее, чем просто навигация по текстам.

В конце октября издательство Academia собрало в Москве круг пушкинистов. Там утвердили структуру — 16 разделов и указатель. Назначили кураторов по каждому разделу. Цявловский стал председателем комиссии. Первое заседание прошло 12 ноября 1933 года: обсуждали общие принципы, согласовывали схему статей. Среди участников были Н.С. Ашукин, Д.Д. Благой, С.М. Бонди, В.В. Виноградов, А.М. Эфрос и другие. К 22 ноября подготовленные материалы — протокол заседания и записка с характеристикой издания — были направлены в Ленинград, секретарю Пушкинской комиссии Дмитрию Петровичу Якубовичу. Ответ пришел быстрый. И явно недовольный. В частном письме он писал: «Меня очень удивила сепаратная и, по-видимому, какая-то спешная опять организация этого дела». Дальше — конкретнее. Его смутило, как распределены роли:

Не были приглашены и важные специалисты: Алексей Михайлович Алексеев, Николай Федорович Бельчиков, Михаил Кузьмич Азадовский, Натан Осипович Лернер. Якубович подчеркивал: «Повторяю, быть может, Н.С. Ашукин — чудесный географ, а П.С. Попов — вероятно, великолепный музыкант, но на меня поручение им разработки инструкций для этих отделов Пушкинской энциклопедии произвело впечатление страшной поспешности». Его беспокоило не просто отсутствие консультации с Ленинградом. Он усматривал в происходящем отказ от научных принципов. Подозревал, что энциклопедия скатывается в толковый словарь. По опыту «Путеводителя» он догадывался, какими будут статьи на темы «зависть», «душа», «религия». И сомневался, имеют ли они отношение к Пушкину.

Реакция литературоведа Бориса Викторовича Томашевского была еще резче. Москвичи поручили ему с Эфросом и Якубовичем разработку инструкции по разделу «Пушкин и западная литература». Но это было сделано без предупреждения и официального уведомления. В письме Цявловскому от 29 ноября он написал:

Юлиан Оксман тоже не остался в стороне. Его письмо Цявловскому было едким. Москвичей он обвинял в непрофессионализме и допуске «случайных» людей в научный проект. В ответ Цявловский написал 25 ноября резкое, но структурированное письмо. Он отрицал, что на совещании были случайные лица:

Кроме того, на встречу с разрешения Каменева был приглашен философ П.С. Попов — именно он работал над идеей выделения в текстах Пушкина «понятий и терминов». Конфликт раскручивался. Столкнулись два центра пушкиноведения — ленинградский и московский. Одни считали, что энциклопедия — это академический итог изучения Пушкина. Другие — что она должна быть понятна массовому читателю. Одни ратовали за сдержанную редакционную политику. Другие спешили успеть к юбилею.

Как спор Москвы и Ленинграда погубил «Пушкинскую энциклопедию»

К ноябрю 1933 года напряжение между двумя группами стало очевидным. Расширенное заседание Пушкинской комиссии, которое прошло 27 ноября 1933 года в Ленинграде, показало: спор о структуре издания — это уже не рабочая дискуссия, а системный конфликт. И начинался он с главного — с того, как должна быть устроена энциклопедия.

Формально обе стороны выступали за алфавитное расположение материала. Но москвичи предложили ввести тематические «отделы» — не как структуру издания, а как метод составления словника. Это вызвало резкое непонимание со стороны ленинградцев. Они восприняли это буквально — как отказ от алфавита. И сразу вступили в полемику. Среди тех, кто выступил против «тематизации» энциклопедии, были авторитетные исследователи: В.А. Десницкий, Б.В. Томашевский, П.Н. Берков. Они критиковали саму идею отхода от универсального алфавитного принципа. Московский протокол не содержал ничего революционного, но сформулирован он был так, что вызвал отторжение. Позднее Томашевский признавался: «Что лично до меня, то никогда я не делю людей на ленинградцев и москвичей, и сам себя в какой-то мере чувствую москвичом». Но в вопросе структуры энциклопедии компромисс оказался невозможен.

Вторая точка разлома — содержание. Предложение московских коллег включить в энциклопедию такие разделы, как «Советская литература» и «Социология», прозвучало для ленинградцев как вызов. «Уклон москвичей в сторону социологического метода» вызвал скепсис. Особенно ярко это проявилось в словах Бориса Викторовича Томашевского, который отметил, что невозможно руководствоваться присланным московским протоколом при обсуждении серьезного научного проекта. Десницкий позволил себе иронический комментарий. Берков и Оксман — открытые вопросы.

Третьим пунктом столкновения стала адресация. Для кого делается энциклопедия? Цявловский полагал, что книга должна быть не только справочной, но и научной — отражать достижения советского пушкиноведения. Потому в числе адресатов он указывал и «широкого квалифицированного читателя», и «специалиста-литературоведа». В Ленинграде на заседании мнения разошлись. М.П. Алексеев высказался против излишней популяризации и настаивал на научном подходе. «Энциклопедия должна готовиться для специалистов», — говорил он. И.И. Векслер, наоборот, заявил, что «пушкинисту энциклопедия не нужна». В результате было принято промежуточное решение: ориентироваться на «квалифицированного советского читателя не литературоведа». Компромисс, но не согласие.

Тем временем работа шла. Вопрос о составлении словника вынесли за рамки общего заседания. Томашевский и Василий Гиппиус выделили четыре основные рубрики:

1. текст Пушкина;
2. биография Пушкина;
3. социальное использование Пушкина;
4. пушкиноведение.

Эти направления стали основой словника. Ленинградские исследователи начали разрабатывать структуру. И сделали это предельно детально. Рабочий план рубрики «Текст Пушкина» включал все — от факсимиле и палеографии до списков, мнимых текстов, жанров и realia. Были предусмотрены даже статьи по «типам и героям» — тонкая систематизация без попыток переложить ее на идеологию. Такой подход, по мнению авторов книги «Пушкин наш, советский!» Владимира Турчаненко и Дмитрия Цыганова, был логичным и структурированным. Он позволял избежать дублирования других энциклопедий и привязывался не к произвольной тематике, а к самому тексту. В этом смысле именно ленинградская модель выигрывала — по глубине, научной точности и внутренней согласованности.

Томашевский, Якубович, Берков, С.А. Рейсер, Л.Б. Модзалевский — подготовили план всей энциклопедии. Они же написали инструкцию по ее составлению. План и инструкция были представлены Томашевским на заседаниях 27 декабря 1933 года и 5 января 1934 года. Коллективно утверждены и отправлены — не в Москву, а в издательство Academia. Однако именно здесь работа застопорилась. Энциклопедия оказалась в подвешенном состоянии. «Конфликт внутри Пушкинской комиссии, по сути не имевший веских оснований, на время затормаживает проект», — пишут Цыганов и Турчаненко. И дело было не только в разногласиях. Просто у Academia уже были другие приоритеты. Осенью 1933 года издательство запустило серию «К 100-летию со дня гибели А. С. Пушкина», инициированную Каменевым. В нее вошли два собрания сочинений, книга «Пушкин о литературе», монография В.В. Виноградова «Язык Пушкина» и сборник «Рукою Пушкина». Все силы редакторов были брошены туда. «Пушкинская энциклопедия» осталась за кадром. Она не была закрыта. Ее никто не отменял. Но энтузиазм остался в рабочих протоколах. Обсуждение перешло в тишину.

Проект, который все никак не мог начаться

Как пишут Дмитрий Цыганов и Владимир Турчаненко, невозможность прийти к единой точке зрения на издание вынудила исследователей вернуться к более реалистичной форме — «Путеводителю по Пушкину». Из него со временем вырос «Справочник к сочинениям Пушкина». К концу 1930-х работа над ним была завершена. В числе редакторов — Ашукин, Винокур, Томашевский, Цявловский и Якубович. От «Путеводителя» «Справочник» отличался значительно. Он стал почти вдвое объемнее. Добавились статьи обо всех произведениях Пушкина, уточнился словник. Филологи постарались включить актуальные на тот момент результаты пушкиноведческих разысканий. Статьи снабдили краткими библиографическими справками. Н.С. Ашукин анонсировал выход книги в шестом выпуске «Временника Пушкинской комиссии».

Рукопись передали в Гослитиздат в июне 1941 года. Через несколько дней началась война. Проект заморозили. Рукопись лежала до 1950-х годов, пока ее не вернули редакторам. Как позже указывала И.С. Чистова, машинопись с правками теперь хранится в РГАЛИ. Это 2 тыс. листов. Исследовательница полагала, что документ имеет серьезную ценность. В 1930-е годы, по мнению Чистовой, создавался литературно-исторический комментарий, который планировали и для академического шестнадцатитомника, и для «Пушкинской энциклопедии». То, что не вошло в шестнадцать томов, могло сохраниться именно в составе «Справочника к сочинениям Пушкина».

Но саму энциклопедию продолжали забывать. Проект, как писали Цыганов и Турчаненко, оказался «значительно превышавшим по задумке листаж, который были готовы предоставить издательства». Он вызвал споры, и его надолго отодвинули на периферию. Вспоминали о нем редко. Например, в 1960-х годах, на XI Всесоюзной Пушкинской конференции. Тогда литературовед Николай Измайлов открыто заявил о принципиальной незавершенности академического собрания сочинений. Он прямо говорил, что без должного комментария оно остается «слепым» и «почти немым».

В начале 1970-х годов энциклопедическую идею вновь подхватил пушкинист Борис Мейлах. Под его руководством сотрудники двух научных институтов — ИРЛИ и ИМЛИ — разработали проспект нового издания. Его представили на заседании Бюро Отделения литературы и языка Академии наук СССР 9 апреля 1974 года. Проект был «в основном» одобрен. За этим последовали дополнительные консультации. В 1976 году опубликовали проект словника. Но и тогда энциклопедия не появилась. Работы снова прекратились — и на этот раз на четверть века.

Лишь в начале 2000-х было решили отказаться от идеи единой энциклопедии. Исследователи избрали иную стратегию: представлять материал в виде тематических серий. В 2003—2005 годах вышел двухтомник «Быт пушкинского Петербурга», в 2004-м — том «Пушкин и мировая литература» в серии «Пушкин: Исследования и материалы». В 2024 году завершили серию, посвященную произведениям Пушкина.

«Пушкинская энциклопедия» как единое издание до сих пор не вышла. Но разбитый на тома и темы массив продолжает пополняться. Проект по-прежнему значится в числе приоритетных задач Отдела пушкиноведения Института русской литературы. Сама идея, которую вынашивали еще Томашевский, Якубович и Винокур, не умерла. Она просто изменила форму.

[b]Екатерина Петрова[/b] — литературная обозревательница интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком».

Екатерина Петрова