«Мио, минем Мио!»: сказка о том, как становятся взрослыми - «Культура»

Классика фэнтэзи — на татарском языке

Инсценировка популярной сказочной повести Астрид Линдгрен была показана в театре имени Кариева. Создал ее большой десант во главе с петербургским режиссером Екатериной Гороховской. Спектакль о взрослении, о детях и их родителях она поставила с деликатностью.

Мечта, ее мечта

Как рассказывала Гороховская в интервью «Реальному времени», предложение о сотрудничестве ей озвучила директор театра Гузель Сагитова, а та в ответ предложила осуществить свою давнюю мечту. Спектакль поставлен при поддержке гранта правительства РФ в рамках федерального проекта «Театры — детям», так что Гороховская привлекла множество сил — это, в частности, только что получившая «Золотую маску» за костюмы к спектаклю «Мы, герои» Красноярского театра драмы Фагиля Сельская.

Сценографией занялся Анвар Гумаров, главный художник театра имени Комиссаржевской в Санкт-Петербурге, свет ставил также петербуржец с почти 30-летним стажем Евгений Ганзбург, музыку писала давняя соратница Гороховской Юлия Колченская, а танцы поставил хореограф Николай Куглянт, актер театра «Мастерская».

Сценография, на самом деле, проста — это множество легких занавесей, место — нигде, которое игрой света превращается то в прекрасное, то в жуткое пространство. По нему проносятся то женщины, то мужчины, то кони, то птицы — это многоликая массовка. Музыка не настойчива, она дает нужное настроение, но не стремится стать основной на сцене.

Актеров отбирали в ходе трехдневного тренинга летом. Главную роль сходу получил Булат Гатауллин, и с этим выбором режиссера трудно не согласиться, стоит лишь актеру выйти на фоне занавеса в видами Стокгольма. Булат Гатауллин идеален для детских спектаклей, ему, человеку с широко распахнутым глазам не дашь больше 15 лет.

Несмотря на большое количество иногородних участников, «Мио, мой Мио!» остается татарским спектаклем благодаря отличному переводу Назифы Каримовой.

К слову, на встрече с режиссером работники театра рассказывали, сколько им пришлось пройти этапов, прежде чем получить разрешение — текст, который Линдгрен создала на основе повести сама, очень строго охраняется, и отступление от него очень даже не приветствуются. Но у Каримовой получился простой и доступный текст, в некоторых местах заигравший новыми красками. Хлеб у нее, к примеру, буквально «халяльный», который очевидно нечасто попробуешь в Стране Чужедальней.

К темпу спектакля вообще вопросов нет — все в нем развивается постепенно, как раз настолько быстро, чтобы осознать все радости, горести и решения главного героя. Вот он, сирота Боссе, на улице, в коротком пальтишке и нелепой шапке, его обижают мальчишки, вот за него заступается хозяйка магазина, а вот появляется джинн, который уносит его в страну, где он встречается со своим отцом Королем (Ильнар Низамиев). И вот уже Боссе — это принц Мио, у него футболка с принтом отца, а его друг в том мире Бенка — это верный Юм-Юм, сын садовника. А мальчишки, которые его обижали, теперь пастухи, которые дарят ему флейту.

Пока поет птица Горюн

Как и полагается, у каждого актера по две ипостаси, по две роли, иногда, разумеется, не одинаковые. К примеру, Ильназ Хабибуллин играет веселого джина (с огромной головой на палке) и сурового кузнеца. Короткая, но важная роль у Назлыгуль Хабибуллиной (также эта роль у Алсины Закировой) — персонаж без слов, гордая лошадь Марамис. Взрослому, безусловно, смотреть на такое, поначалу, смешно, но даже от такой роли остаешься в очаровании от Хабибуллиной.

Схожая история у Альбины Нугмановой — она птица Горюн. Она, вероятно, показывает важнейшую часть спектакля — печаль, которую надо победить Мио: ««Как я могу строить шалаши в саду своего отца, пока поет птица Горюн?». Вероятно, он мог бы и дальше радоваться на острове отца, но тот сам хочет и не желает этого всем сердцем, отправляет его в Страну Чужедальнюю на битву с Като. Принца, бледного, пресыщенного жизнью эгоиста без чувств, играет брат Булата — Эльдар Гатауллин. Роль его тоже короткая, но внушительная по значению, это антитеза Мио. Като заботится только о себе. Мио может быть счастлив, когда счастливы другие.

Насколько удалось Гороховской воплотить свою мечту на сцене, можно судить по зрителям. На спектакле, разумеется, массово пришли дети. Возможно, это были какие-то особенные, «театральные» школьники, приученные правильно вести себя в театре, однако на протяжении двух с лишним часов вокруг не было слышно ни единого лишнего звука.

Второй раз за сезон (после «Долгого-долгого детства» Мустая Карима) Кариевский берется за сильный текст и доносит его в достойной доступности. Учитывая популярность исходного материала (а также ностальгию родителей по киноварианту), предрекаем спектаклю долгую жизнь.