«Есть случаи, когда антибиотики не помогают. Отчасти в этом и пациенты виноваты» - «Медицина»

Исследователь из австралийского университета Алина Бекмухаметова — о конце «эры антибиотиков» и как этого не допустить

Болезнетворные микроорганизмы становятся все более устойчивыми к антибиотикам и уже не всегда поддаются лечению, что иногда приводит к летальному исходу. Антимикробная резистентность тревожит и Всемирную организацию здравоохранения, и российский Минздрав. Насколько все плохо и есть ли выход из ситуации? Об этом «Реальное время» поговорило с Алиной Бекмухаметовой — исследователем из Казани, которая сейчас в Университете Западного Сиднея занимается разработкой альтернативного антибиотикам метода лечения ряда болезней. А бонусом для студентов — о том, как самому стать исследователем в австралийском вузе.

«В Австралии ты ни один антибиотик в жизни не купишь без рецепта»

— Алина, 2 года назад стало известно, что в Америке пациентка умерла от инфекции, вызванной супербактерией — то есть бактерией, устойчивой к современным антибиотикам. СМИ и эксперты уже не раз говорили о «конце эры антибиотиков», когда они совсем перестанут помогать пациентам. Какова сейчас ситуация с применением лекарств?

— Если говорить «конец эры антибиотиков», то правильно сказать «конец эры противомикробных препаратов». Почему? Потому, что резистентность к лекарствам развили не только бактерии, но и, например, грибковые заболевания, а также и вирусы.

Антибиотиками мы пользовались и будем продолжать пользоваться, для многих отдельных случаев и отдельных пациентов они эффективны, но, конечно, есть случаи, в которых они больше не помогают. Отчасти в этом есть и вина пациентов.

— Каким образом? Вот я обычный пациент, мне врач что-то назначил — я это пью, я в этом виноват?

— Бывают такие случаи, когда пациент не идет к врачу, а покупает антибиотики сам. Антибиотики должны продаваться только по рецепту. Например, в Австралии ты ни один антибиотик в жизни не купишь без рецепта. У нас часто бывают случаи, что человек с ангиной, не зная, чем она вызвана, бактерией или вирусом — покупает антибиотик в надежде, что ему станет лучше. При том, даже не понимая какой группы этот антибиотик. Поэтому, конечно, важно получить рецепт.

Врачам тоже необходимо быть ответственными, нужно выяснять, чем вызвана болезнь (специальные лабораторные анализы) и только тогда прописывать или не прописывать антибиотик. Желательно вести учет (и пациенту, и врачу) какие антибиотики ты принимал. Антибиотики лучше чередовать. Если у тебя часто бывает одно и то же заболевание, и ты постоянно пьешь одни и те же антибиотики, то через какое-то время есть вероятность, что они перестанут помогать.

«На данный момент выздоровление от коронавируса зависит от того, насколько сильный у человека иммунитет»

— Проясню: устойчивость развивается у инфекции или у человека?

— У микроорганизмов, которые вызывают инфекцию: бактерия, грибок, вирус. Важно знать, что формирование резистентности у бактерий всегда обусловлено генетически: приобретением новой генетической информации в результате случайной мутации или горизонтального переноса генов (это когда одна бактерия передает генетическую информацию другой). Например, одна бактерия приобретает мутацию устойчивости к антибактериальному препарату, а после встречается с другой бактерией, и они перемешивают свой генетический материал, создав такую версию бактерии, которая теперь уже будет устойчива к данному препарату.

— А правильно ли связывать последние новости про коронавирус в Китае и устойчивостью? Это же вирус?

— Да, коронавирус — это вирус, а значит антибиотиками здесь не полечишься. К сожалению, имеющиеся противовирусные препараты не работают. На данный момент выздоровление зависит от того, насколько у человека сильный иммунитет.

— Но ты упоминала, что у вирусов тоже есть такая проблема?

— Да, механизм развития резистентности у вирусов такой же, как и у бактерий, с помощью передачи генетической информации.

— Тогда если закончится эра таких препаратов, какой станет наша жизнь?

— Я не думаю, что наступит конец эры антибиотиков. Если ты посмотришь, чем сейчас занимаются исследовательские группы — многие все еще занимаются синтезом антибиотиков. Есть и другие научные группы, которые активно развивают способы предотвращения инфекции (профилактики), такие как, например, вакцинация.

Также сейчас развивается такая область, как персонализированная медицина. Это когда будет осуществляться лечение каждого человека в индивидуальном порядке на основе данных генетических баз. Генетическая информация собирается как о людях, так и о возбудителях болезней, и на основе этой информации врачи смогут разрабатывать эффективное лечение.

Базы с генетической информацией только начинают появляться. Сейчас такая база, биобанк, уже есть в Эстонии, где расшифрован геном для 52000 человек. В России и в Казахстане такого пока нет.

Альтернативы антибиотикам

— Некоторые исследователи пугают нас тем, что те болезни, с которыми мы сейчас боремся при помощи антибиотиков, вновь станут уносить жизни людей. Мы действительно придем к этому?

— Не знаю, можем ли мы вообще что-то планировать хоть лет на пять вперед. Я знаю только, что ведется много работы для того, чтобы такие прогнозы не стали правдой. Вот в Nature в 2017-м или 2018-м была публикация об открытии нового класса антибиотиков — ариломицинов, которые показали себя эффективными к разным бактериям. Наука развивается, и я сама склонна мыслить позитивно. Но безусловно, мы и сами должны быть осторожны и принимать меры, которые нам советуют принимать, например проходить вакцинацию и относиться к приему и выбору антибиотиков серьезно. Ну и мыть руки с мылом, конечно.

Есть очень большой обзор в журнале The Lancet, они в 2016 году опубликовали все возможные альтернативы антибиотикам — там было представлено 19 альтернатив, 10 из которых были основными. В этой десятке была вакцинация, применение антител и бактериофаги. Альтернативы в основном направлены на предотвращение появления (профилактика) инфекций.

Что касается лечения — тут да, пока впереди планеты всей антибиотики. Еще есть такие направления, как использование лизина (аминокислоты) и специальных энзимов, которые используются бактериофагами для разрушения клеточной мембраны микроба, в качестве альтернативы антибиотикам, но здесь исследования на начальной стадии. Поэтому их пока не относят к основным альтернативам.

— Как проблема антибиотиков решается в России и у тебя на родине в Казахстане?

— Предполагаю, что все следуют заветам Всемирной организации здравоохранения. Она выпустила большой-большой документ со всеми рекомендациями по тому, как все страны должны действовать в сложившейся ситуации. В России Минздрав внес в правительство стратегию по борьбе с микробной резистентностью до 2030 года — значит, у них есть меры, которые они планирую предпринять.

— Перейдем к твоему исследованию. Как оно помогает решить проблему с антибиотиками?

— Мое исследование связано с таким методом, как фотодинамическая терапия. Если объяснять самым простым языком, то это, когда ты используешь свет и лекарство, которое на него реагирует (фотосенситивное лекарство). Как это работает? У тебя есть зараженная область, ты вводишь туда фотосенситивное лекарство, облучаешь лазером при определенной длине волны. Молекулы лекарства поглощают кванты света в присутствии кислорода, что приводит к генерации токсичных синглетного кислорода и высокоактивных радикалов. Синглетный кислород и радикалы вызывают гибель микробов.

— Этот метод способен заменить антибиотики?

— Полной альтернативой он не станет. Если у человека заражена кровь, то такая терапия не поможет. Такая терапия может применяться только для локализованных инфекционных заболеваний: для кожных инфекций, бактериальных инфекций полости носа, горла, ушных инфекций, инфекций легких, а также половых путей.

— На какой стадии исследование сейчас?

— Я сейчас работаю над использованием наночастиц совместно с фотосенситивным лекарством для повышения эффективности терапии — если использовать наночастицы вместе с лекарством, то лекарство проникает глубже в ткани и соответственно увеличивает эффективность терапии. Мы недавно провели первый тестовый эксперимент на четырех видах грибков, которые вызывают инфекцию на ногтях — и оказалось, что наночастицы эффективнее лекарства. Но, конечно, еще много параметров нужно изучить, например, влияние наночастиц на здоровые клетки.

Ученый и видеоблогер

— Как ты в целом пришла к этим исследованиям? Насколько знаю, бакалавриат и магистратуру ты заканчивала в Казани, в КНИТУ, на нефтехимическом факультете. Как ты оказалась в Австралии после этого?

— Да я училась на нефтехимическом факультете, я получила специальность «Технология основного органического и нефтехимического синтеза». И также параллельно с учебой я занималась научной деятельностью в Институте органической и физической химии им. Арбузова.

Еще когда училась в магистратуре, я искала разные стажировки. И моя подруга предложила подаваться на стажировку в Австралию, поскольку год назад она сама ездила по такой программе. Первое, что нужно было сделать, чтобы поучаствовать в конкурсе на стипендию — нужно найти руководителя. Руководителя я нашла, на программу я подала, стипендию не выиграла. Но после этого провала, руководитель написала мне и предложила подать на стипендию в магистратуру или PhD в Австралию. В магистратуру мне еще раз идти не захотелось, и я сказала, что буду подавать на PhD.

Мой первый руководитель была из другого университета — и я туда подавала дважды, но оба раза мне не дали стипендию. Потом мой руководитель познакомила меня со своим коллегой из другого университета, который как раз занимался фотодинамической терапией. А мне это было интересно, у меня было в Казани исследование с квантовыми точками, и я читала, что они используются и в исследованиях, связанных с фотодинамической терапией. А потом увидела, сколько вообще всего может применяться в фотодинамической терапии в качестве фотосенсибилизирующих веществ. Огромное поле для исследований.

— Как именно ты находила этих руководителей, стипендии?

— Все просто: заходишь на сайт университета, который тебе интересен, в Австралии на каждом таком сайте есть раздел Research («Исследования»). Ты вводишь ключевые темы, которые тебе интересны, поиск выдает всех людей, которые чем-то таким занимаются. Ты им пишешь и говоришь: «Вот я очень хочу учиться, но у меня нет денег, что мне можно сделать?». И они тебя отправляют в раздел «Scholarship» («Стипендии»), говорят, есть вот такие варианты, такие документы нужны, давай собирать.

Вообще в Австралии это очень удобно устроено на сайтах вуза, и когда меня спрашивают студенты из России об этом, то ответ вот такой простой. Единственный момент — стипендий много, но и конкуренция большая.

— Ты об этом ведь рассказываешь не только сейчас, но и у себя в соцсетях, даже видеоблог на ютубе завела на тему науки и стипендий. Как ты из ученого стала видеоблогером?

— Это все PhD со мной сделало. В Австралии PhD — это очень одинокий процесс, у тебя нет как России постоянных обсуждений с коллегами, разделения проекта… Здесь проект — он только твой, ты сам все решаешь, а с руководителем видишься раз в 2 недели. И мне надо было чем-то себя занять. Кто-то из популярных блогеров сказал, что люди, которые решают завести видеоблог — это очень одинокие люди, но вот наверное поэтому все. Я в своеобразной изоляции была и мне хотелось взаимодействовать с миром.

Кроме этого я состою в группе девушек-ученых из Казахстана — там мы каждую неделю пишем на научные и околонаучные темы, делимся той же информацией о стипендиях на учебу за границей.

— После получения PhD ты планируешь остаться в Австралии?

— В Австралии мне пока не хочется оставаться. Это очень далеко от всего мира, мне все-таки хотелось бы пожить и поработать где-нибудь в центре мира. Я бы в Австралию приехала ближе к старости. Это действительно очень хорошая страна с высоким качеством жизни и невероятной природой! Еще одна причина, почему пока Австралию я не ставлю в список стран для переезда — я хочу жить поближе к родителям.

Мне бы хотелось вернуться в Россию или Казахстан. В первом случае я провела студенческие года в России, у меня там дом и друзья, а, во втором случае, в Казахстане живут мои родители и это тоже мой дом, но возвращаться сразу после докторантуры я не планирую, все-таки еще несколько лет я хочу поскитаться по миру и расширить свои горизонты и связи и позаимствовать опыт, чтобы было с чем возвращаться. А потом ближе к 30, а может и к 35, я обязательно приду к решению, где я хочу остановиться.