В Казани на улице Горького откроют музей музыки - «Культура»

В здании сохранят мемориальную квартиру Сайдашева и создадут новые активности

Сегодня в Казани по адресу ул. Горького, 13 вновь откроется музей Салиха Сайдашева, который полноценно не работал с 2016 года. Теперь это музей музыки с мемориальной квартирой композитора, в котором будут новые форматы, а также тщательная работа с наследием. Заведующий Айдар Ахмадиев и автор, шеф-дизайнер проекта музея Анна Вексельман рассказали подробнее о его концепции и наполнении.

Сайдашев как основа нарратива

Основной музейной экспозиции посвящен второй этаж — это несколько залов и коридоры. Первым делом Айдар Ахмадиев показывает мемориальную комнату Сайдашева — для нее нашли аутентичную мебель, отреставрировали. В углу стоит пианино композитора, а неподалеку — уд, которым владел дирижер Натан Рахлин. Несмотря на опасения, часть дома, где обитал автор музыки к «Голубой шали», сохранена.

Ахмадиев отмечает, что, вероятно, его путь в музейное дело начался с оперы «Кави-Сарвар», к которой он писал либретто, благодаря этому его заметила директор Национального музея РТ Алиса Вяткина. К тому же тогда Айдар с композитором Миляушой Хайруллиной по сути вместе подготовили премьеру.

Но когда Ахмадиева назначали в музей, его концепция предполагала, что он будет рассказывать только о Салихе Сайдашеве, причем экспозиция была выстроена в виде сонаты. Под эту концепцию в здании убрали стены и провели перепланировку. После этого работы и открытие учреждения несколько раз переносили.

Сейчас на улице Горького будет Дом татарской музыки с мемориальной квартирой Салиха Сайдашева. Его общая площадь — около 400 «квадратов», музейная экспозиция занимает лишь половину, к тому же большая история требует и больших фондов. Поэтому было решено, что музей расскажет о татарской музыке XX века, ровесником которого был и Сайдашев, родившийся 3 декабря 1900 года. Кстати, в постоянной экспозиции уделили внимание и общежитию, которое располагалось в этом здании, и его жильцам в 1928—1950 годах — это режиссер Хаким Салимжанов (и его сын Марсель), скульптор Рада Нигматуллина и другие.

— Мы решили, что должны показать историю татарской профессиональной музыки и сохранить музей Сайдашева как таковой, — говорит Ахмадиев. — Мы делаем экспозицию с упором на его биографию и расширяем нарратив с каждой комнатой, вводя в круг повествования новые темы и действующих лиц: музыкальный театр, татарские оперы, Габяши, Альмухаметов, Виноградов, музыкальные институции, московская оперная студия, Жиганов, Яруллин, Ключарев, филармония, эстрада, Авзалова, Шакиров. По второму этажу мы будем путешествовать по своеобразной раскручивающейся спирали, выжимая максимум из пространства.

Что покажут в музее?

Безусловно, на концепцию повлияло все, вплоть до схемы электропроводки и, конечно, недостаток фондов. Что показывать? Если судить по открытым каталогам, кажется, что много чего. С другой стороны, Ахмадиев признается, что так и не смог найти рукописи первого татарского балета «Шурале». Достаточно много нот, фото, даже пластинок, а хочется воспоминаний и предметов, которых в государственных архивах у каждого композитора, кажется, по 2-3 штуки. Но бывают удачи: к примеру, выяснилось, что у композитора Мирсаида Яруллина была коллекция монет, он был нумизматом.

При этом не хватает материалов по самому Сайдашеву — даже оригиналов его нот. Исследованием фондов музей, видимо, будет сейчас особенно плотно заниматься, к тому же этим должен заниматься сотрудник с музыкальным образованием. Ахмадиев уже работает с родственниками выдающихся музыкальных деятелей — сразу после интервью он летит в Москву, где, помимо других важных дел, у него встреча с родственниками дирижера симфонического оркестра республики Фоатом Мансуровым. Может, удастся увидеться и с родными Алмаз Монасыпова.

— Мне кажется, — говорит Ахмадиев, — порой люди сами не понимают ценности вещей. Скажем, есть галстук, говорят, мол, зачем он вам? Но это же ЕГО галстук! Мне кажется, для нашего музея, для музея татарской музыки нужна своя стратегия комплектования.

На первом этаже в музыкальном зале, который при Ахмадиеве не прерывал работу, будут организовывать временные выставки. Занятно, что в этом зале остался «европейский» двухуровневый потолок, зато появились венские стулья. А еще там будет представлена палочка Сайдашева и партитура «Марша Красной армии». Музей будет продолжать концертную деятельность и сохранит «неформальный» подход, в нем легко будет организовать выступление или лекцию.

— Видите, — говорит Ахмадиев, — я сижу в худи, я не хожу в костюме. Потому что мы открыты всем. Я надеюсь, что мы таким музеем и останемся.

В планах — выставки к 135-летнему юбилею Султана Габяши, рассказ о «Голубой шали» (100 лет!). Команде музея также хочется выходить во двор, придумывать интерактивные и перформативные форматы.

Идея струны

— Мне кажется, нам надо больше ориентироваться на просветительскую функцию, — добавляет Ахмадиев. — Сейчас, когда открываются частные музеи для туристов, яркие, кричащие, когда идет обесценивание музейного дела, когда музеи превращаются в чистое развлечение, нам надо сфокусироваться на научной работе. Но не то чтобы уйти в научные конференции, а сделать образовательную программу, заняться укомплектованием, привести в порядок КАМИС (систему для автоматизации работы музеев, — прим. авт.).

— Мы практически сразу увидели, каким должно быть пространство. Все-таки у меня 25 лет архитектурно-дизайнерской, экспозиционной практики, — говорит Анна Вексельман, автор и шеф-дизайнер проекта музея, основатель архитектурно-дизайнерского бюро и директор ООО «Дизайн/Технологии». — Это здание архитектурного наследия, которое мы попытались максимально адаптировать под экспозицию, не ломая стены, не меняя электрику, не делая, условно говоря, ни одного нового отверстия ни в стенах, ни в потолке.

Проект, указывает Вексельман, — визуализация концепции, основанной на универсальной идее струны, аллегорически объединяющей музыку, внутренний мир человека («струны души», «струны памяти») и Вселенную (от пифагорейцев до космологической теории струн в современной математической физике). Основу концепции музея здесь описывают через цитату Джерома Клапки Джерома: «Музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти».

Музей заработает 3 декабря и будет открыт для всех желающих.

Подписывайтесь на
телеграм-канал,
группу «ВКонтакте» и
страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на
Rutube и
«Дзене».