Олег Пленков: «Нацистский антисемитизм — это загадка» - «История»

Цикл интервью к 80-летию начала Второй мировой. Часть 12-я: идеология нацизма

«Реальное время» продолжает цикл интервью с российскими учеными, приуроченный к 80-летию начала Второй мировой войны. На этот раз собеседником издания стал известный историк-германист, исследователь эпохи Третьего рейха Олег Пленков, рассказавший о том, откуда и почему взялась идеология нацизма.

«Появление нацизма носило случайный характер»

— Олег Юрьевич, публицист Сергей Кара-Мурза писал, что германский нацизм — закономерный итог развития именно западной мысли. В частности, он сказал (передаю не дословно), что фашизм доводит до логического завершения либеральную идею конкуренции, в том числе политической. Вы согласны с этим мнением?

— Нет, мне думается, что нацизм — это искусственное построение. Как большевизм нельзя свести к русской культуре и русской традиции, так и нацизм нельзя свести к немецкой культуре и немецкой традиции. Появление нацизма носило случайный характер, и причиной тут во многом была Первая мировая война. А говорить о каких-то глубоких закономерностях западной мысли — это тоже искусственное построение. Скажите, почему в таком случае западная мысль не привела к нацизму, фашизму и другим уродствам где-то в Англии или в США? Это необъяснимо. Поэтому мысль упомянутого публициста абсолютно никакая.

— Явлений, подобных нацизму, ранее в мировой истории не было?

— Практически не было. Тоталитаризм в таких его разновидностях, как нацизм, фашизм, большевизм, исламизм, является новшеством, которое в политическую историю внес XX век. По ряду признаков раньше подобного не было, поскольку не было массовых политических партий, не было массового общественного мнения, не было мощных и пропагандистских массмедиа. Конечно, были персидские, турецкие тирании, была эпоха Ивана Грозного, но по степени мобилизации, по степени контроля над обществом, по массовости и идеологической насыщенности такого явления никогда не было.

— Идеологические основы нацизма, и прежде всего антисемитизм, лежат, вы говорите, где-то в результатах Первой мировой войны? В выплате неподъемных репараций Антанте и обнищании немецкого населения?

— Все гораздо сложнее, и диалектика тут непростая. Что Гитлер, что Ленин, что Муссолини понимали, что для того, чтобы осуществить идейную мобилизацию общества, нужен прежде всего образ врага. В случае с большевизмом таковым был классовый враг — буржуазия, у фашистов Италии врагами были те, кто против объединения нации, а в случае с немецкими нацистами все сводилось к антисемитизму.

У них возникло представление, что та же большевистская система была следствием реализации идеи мирового еврейского господства, и якобы мировое еврейство придумало и репарации, и ноябрьскую революцию 1918 года в Германии, которую, как известно, устроили левые силы, а евреи в левых партиях были представлены очень хорошо — все-таки их очень ограничивали и в России (черта оседлости), и в Европе, поэтому они и примыкали к левым движениям. Но нацисты искусственную еврейскую тему почему-то поставили в центр своей идеологической доктрины и сделали евреев каким-то универсальными носителями зла.

«До 1936—1937 года самый большой государственный антисемитизм был в Польше»

— Довольно странно.

— Очень странно. Мировое еврейство не было настроено антигермански, и даже когда речь зашла о вступлении США в Первую мировую войну, очень многие еврейские сообщества были против этого намерения. Кроме того, евреи были очень хорошо интегрированы в германское общество, они, например, сделали много невероятных достижений для Германии в той же сфере искусств. Известный американский историк еврейского происхождения Джордж Мосс писал в своей книге: «Если бы меня спросили в начале XX века, какая нация к 30-м годам осуществит идею уничтожения европейских евреев, то я бы ответил, что, наверное, французы, поляки или русские». Никому в голову сто лет назад не пришло бы, что это могут сделать немцы! Ведь та же еврейская эмансипация (отмена ограничений в правах, — прим. ред.) началась не где-нибудь, а в Пруссии в начале XIX века! И гитлеровский выбор «врага» был совершенно странным — тем более что в дальнейшем от политики антисемитизма нацисты абсолютно ничего не приобрели. Поэтому нацистский антисемитизм — это загадка.

Кстати, существует такая теория, которую поддерживает ряд историков Запада, что до Первой мировой Гитлер не был антисемитом, а сделался таковым под действием русских немцев — Альфреда Розенберга и Макса Эрвина фон Шойбнера-Рихтера, которые были свидетелями российской революции и видели, что творили в нашей стране большевики-евреи. Соответственно, все эти свои негативные впечатления и эмоции от революции Розенберг и Шойбнер-Рихтер передали Гитлеру, и за 1918—1920 годы тот сделался явным антисемитом, а антисемитизм сделал центром нацистской индоктринации.

— Значит, само немецкое общество и тех лет, и 30-х не было антисемитским, и обвинения в его адрес по этому поводу необоснованны?

— В немецком обществе были какие-то расистские группы, но они считались политическими аутсайдерами, а теоретическая часть расизма вообще была разработана англичанами — тем же писателем Хьюстоном Чемберленом, Дарвином, Фрэнсисом Гальтоном — именно Гальтон внес «вклад» в теорию евгеники и прочей чепухи. А Гитлер просто ловко объединил всю эту мешанину в свою идеологию — человек он был начитанный, а в силу того, что был еще и комбинатором, он мог убеждать людей в правоте и своих суждений, и своих выдумок — в том числе про евреев.

И хотя большую часть немцев Гитлер этими идеями не охватил (несмотря на пропаганду, после прихода к власти публично на еврейскую тему он высказывался только раза два-три), тем не менее в стране шла кумулятивная радикализация антисемитизма. Евреев начали удалять с государственной службы, потом из медицинской и судебной сфер, науки, потом пошло ношение звезды [Давида], высылка за пределы Германии, а когда началась война, уже появились концлагеря с погибшими там десятками и сотнями тысяч людей. В войну смерть стала обычным делом, и первыми в ней страдали маленькие и слабые группы, а таковыми в Германии были евреи.

Недавно вышла книга Дэниэла Голдхагена «Добровольные подручные Гитлера», где автор обвинял чуть ли не всю немецкую нацию в Холокосте, но это глупо — до 1936—1937 года самый большой государственный антисемитизм был в Польше, а в германском обществе сильного антисемитизма даже при Гитлере не возникло. Кроме того, не следует забывать, что Холокост сами нацисты творили еще и руками украинцев, поляков, венгров, хорватов.

Да, у немцев сейчас многое нацелено на преодоление и переработку их гитлеровского прошлого, Холокоста, но сваливать всю вину за нацизм на себя — это преувеличение. Вот я, например, родился в 1953 году — в год смерти Сталина, но какое я имею отношение к сталинизму и в чем мне каяться? Немцы свою вину за нацизм воспроизводят почему-то постоянно и говорят, что это центральное событие немецкой истории, как будто ничего другого не было. Это странно, но, правда, у нас в стране вообще не обращают внимания на преодоление прошлого, связанного с советской тоталитарной системой, стали часто говорить, что Сталин был модернизатором.

«Немцы были поставлены перед выбором — кричать «Хайль, Гитлер!» или «Хайль, Москау!»

— Можно ли тут сделать вывод, что германское общество просто не видело ярко выраженного нацизма, а видело то, что ему нравилось видеть — то есть социальные гарантии гитлеровского режима? Национал-социалистического, как он себя называл.

— Тут все просто: из 12 лет господства Гитлера на войну пришлась половина, и тут можно вспомнить, что когда в 60-е годы западным немцам задали вопрос о том, какой период в истории Германии они считают для себя благоприятным, более 60 процентов опрошенных сказали, что таковым были годы с 1933-го по 1939-й! Это поразительно. Я думаю, что национал-социализм можно считать прецедентом для тех времен — немецкое гитлеровское государство полностью и целиком было нацелено на создание благоприятных условий жизни своих граждан, отсюда и результаты опроса. А потом началась война, и все обрушилось. И если бы Гитлер умер в 1938 году, его бы обсуждали как удачного политика XX века. Но он, к сожалению для многих, тогда не умер.

— Это был реальный социализм?

— Конечно. Рабочая, женская, детская политика 30-х были в Германии на самом высоком уровне, а безработица была ликвидирована практически сразу после прихода Гитлера, в отличие от США, где даже при «Новом курсе» Рузвельта ее ликвидировали только с вступлением страны во Вторую мировую, призвав молодых безработных в 1941—1942 году в армию. Социальному фактору Гитлер придавал большое значение.

— Можно сказать, что кризис 1929 года помог Гитлеру создать его «социализм» и нацизм?

— Не то слово! Возвышение нацизма шло параллельно с углублением кризиса. Самое большое политическое чудо — это победа партии Гитлера на выборах в Рейхстаг в сентябре 1930 года, когда после прежних девяти мест нацисты получили сто тридцать и стали второй партией в стране. Ранее такого никогда не было, партия Гитлера была провинциальной, а сам он был политиком локальным.

Почему так случилось? Потому что в Германии чудовищными темпами росла безработица, и к 1931 году число безработных достигло более 5 миллионов, то есть практически каждая вторая семья стояла перед угрозой голодной смерти. Болезнь была тяжелой, и для ее лечения нужны были грубые лекарства, и такие лекарства предлагали либо коммунисты — мол, сделаем все, как в России, либо нацисты. Немцы были поставлены перед выбором — кричать «Хайль, Гитлер!» или «Хайль, Москау!», потому что компартия Германии находилась под полным контролем Сталина, а Сталин в это время проводил линию на мировое революционирование.

— Почему же немцы не пошли за коммунистами?

— Конечно, они были очень организованной партией, но у немецких коммунистов не хватало творчества и динамизма, чтобы завоевать массы. У них все строилось на их догматике и чужеродных, ненемецких идеях. Нацисты же действовали открыто и динамично — на улицах те же нацистские штурмовики бились с коммунистическим «Рот фронтом» и одержали победу. А еще в Германии к тому времени уже знали и про «красный террор», и про коллапс буржуазии в нашей стране, и про ужасы гражданской войны, а для среднего класса Германии это было жутким пугалом, чем Гитлер и манипулировал.

И кстати, есть такая теория от немецкого историка Эрнста Нольте — в своей книге «Гражданская война в Европе» он пишет, что основной причиной прихода нацистов к власти была именно социалистическая революция в России. И хотя немцы это отвергают, но отчасти это так.

Продолжение следует

Справка

Олег Пленков — доктор исторических наук (докторская диссертация по теме «Немецкая политическая культура и национал-социализм»), профессор. С 2003 года работает на кафедре истории Нового и новейшего времени исторического факультета СПбГУ. Сфера научных интересов: история Германии ХХ века; история Второй мировой войны; история общественной мысли ХХ века. Автор монографий «Мифы нации против мифов демократии. Немецкая политическая традиция и нацизм», «Третий Рейх. Социализм Гитлера», «Третий Рейх. Нацистское государство», «Третий Рейх. Арийская культура», «Третий Рейх. Вермахт, война, немецкое общество. В 2-х тт.», «Тайны Третьего Рейха. Гибель вермахта», «Тайны Третьего Рейха. Рай для немцев», «Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера», «Тайны Третьего Рейха. «Гладиаторы» вермахта в действии», «Триумф мифа над разумом (немецкая история и катастрофа 1933 года)», «Истоки современности (динамика и логика развития Запада в Новейшее время)».