«Очередной спад мировой экономики может ударить по России сильнее, чем кризис 2008 года» - «Инфраструктура»

Экономические итоги и прогнозы от Сергея Хестанова. Часть 1

В 2019 году на внутренние российские проблемы наложится еще и спад мировой экономики. Когда именно начнется новый кризис, мы не знаем, но по многим признакам он уже недалеко, — считает экономист Сергей Хестанов. По какой причине в России схлопывается спрос, когда начала тормозить отечественная экономика, почему Великая депрессия стала Великой и как недооцененность рубля влияет на благосостояние населения — об этом и многом другом в интервью эксперта «Реальному времени».

«Экономика начала тормозить еще в 2012 году. Влияние санкций преувеличено»

— Сергей Александрович, как можно охарактеризовать то состояние, в котором наша экономика находилась в 2018 году?

— Говоря академически, в экономике были низкие темпы экономического роста. С одной стороны, это еще не спад, не падение экономики, но с другой, те темпы, которые наблюдаются, — то есть 1,5 процента, явно недостаточны для того, чтобы обеспечить гражданам хороший уровень жизни и динамику развития экономики. Страшного, конечно, ничего в экономике не происходит, но, с другой стороны, ситуация далека от желаемой.

— Причины такого состояния экономики все те же или к ним добавились какие-то другие?

— Очень часто, когда люди анализируют причины этого состояния, они концентрируются на теме санкций и геополитике, и это нормально, но если посмотреть глубже, то начало торможения нашей экономики относится еще к 2012 году. Тогда еще не было никаких санкций, никакой геополитики, но экономика России замедлялась. Связано это было с тем, что примерно к 2012 году исчерпалась та экономическая модель, на которой мы росли (отвлекаясь, конечно, на дефолты и кризисы) с момента распада СССР. Эта модель называлась восстановительно-сырьевой рост, то есть восстанавливались те институты, которые при СССР отсутствовали, — та же частная собственность, выросла оптовая и розничная торговля, шел рост экономики за счет продажи нефти. Но к 2012 году эта эпоха закончилась. На это наложился кризис, связанный с падением цен на нефть, которые так и не восстановились к настоящему моменту.

Конечно, свою негативную роль вносят и санкции, но, с другой стороны, их влияние преувеличено. Поскольку никаких ограничений на продажу российских углеводородов нет, санкции нас сильно не затрагивают. Да, мы нефть продаем, но роста реального сектора практически не наблюдается.

— Почему же до сих пор не принята стратегия экономического развития страны? Владимир Путин обещал выступить на этот счет с какими-то программными идеями осенью, но в итоге так и не выступил. Мы услышали только о намерении запустить программу инфраструктурных проектов. Стратегии нет — почему?

— Скорее всего, стратегия не представлена, потому что в Кремле и правительстве нет четкого понимания, что делать. Инфраструктурные проекты — вещь важная, и против нее никто никогда не возражает, но сами по себе инфраструктурные проекты без чего-либо еще никакой пользы не принесут. Да, будут автодороги чуть лучше, колдобин на них будет меньше, но говорить о том, что после этого наша жизнь резко улучшится, по меньшей мере наивно. Конечно, никто не спорит, что с инфраструктурой у нас существуют большие проблемы, но параллельно нужно заниматься другими вещами, о которых все знают.

Прежде всего нужно снизить административную ренту — причем такая рента — это не только коррупция, а еще и избыточное регулирование. Вот вам житейский пример — у одного моего хорошего знакомого есть за Москвой дача, и для того чтобы подключить котел от газовой трубы, которая проходит от котла в 12 метрах, он заплатил только за разрешительную документацию 67 тысяч рублей! И его знакомые говорят, что ему еще повезло — им гораздо больше приходилось платить! И тут смысл в том, что эта рента вполне узаконенная вещь: так получается, что в той области, где живет мой знакомый, лишь одна организация выдает такое разрешение. Не хочешь платить — не будет услуги!

«Поступления от экспорта сократились — и спрос схлопнулся по всей иерархии»

— Но, допустим, бизнес в одном из опросов жаловался больше на налоговую нагрузку, на отсутствие спроса, нежели на ренту…

— Все взаимосвязано — то же избыточное регулирование требует содержания, а это порождает высокое налогообложение. Круг-то замкнутый, и невозможность преодолеть административную ренту законным способом порождает коррупцию. Все эти вещи взаимосвязаны и переплетены. С низким спросом тоже все верно — степень огосударствления российской экономики оценивается в районе 70 процентов (мы по этому показателю практически вернулись в СССР), а так как доходы федерального бюджета делятся на три части (треть — это поступления от экспорта, другая треть — НДС, причем львиная его доля платится с импортированных товаров, и оставшаяся треть — все остальное), то когда произошло снижение уровня НДС в связи с падением цены на нефть, это привело к схлопыванию спроса на всей экономической иерархии — сократили федеральные и региональные программы, сократил свои расходы бизнес, ну и граждане сократили свои расходы. Поэтому неудивительно, что предприниматели на это жалуются, и более того, розничные сети недавно заявили, что товары без скидок продаются плохо — львиная доля продаж приходится на скидочные акции. Это означает, что народ затянул пояса и ждет скидок. Корни же этих проблем лежат в том, что у нас сократились поступления от экспорта, которые сложным образом через бюджет распределяются по всему сообществу.

— Значит, инфраструктурные проекты — это не совсем драйвер роста экономики?

— Да, Америке такие проекты в свое время помогли, но нам они ни капли не помогают. Смотрите — в США доступ к реализации инфраструктурных проектов происходит через реальные тендеры, участвовать в них могут практически все желающие, и в результате государство, профинансировав строительство автострады, помогает таким образом самым разным фирмам — начиная от тех, кто поставляет щебень и асфальт, и заканчивая теми, кто развлекает рабочих, организует их питание и так далее. У нас же большая часть таких проектов реализуется бизнесменами, которые связаны с теми, кто принимает решение о тех или иных проектах, и в результате деньги для экономики от таких проектов практически не доходят, на этих проектах зарабатывает только тот бизнесмен, который к ним допущен. А круг этого бизнеса очень небольшой.

«Мы приближаемся к очередному спаду мировой экономики»

— А в какой степени стране нужны иностранные инвестиции?

— На какие-то отдельные направления иностранных инвесторов в Россию еще приглашают, но роль иностранных инвесторов не стоит преувеличивать. Иностранцы рассматривают лишь тот бизнес, который для них понятен, масштабируем, и они смотрят на то, в какой степени для них была организована судебная защита и так далее, поэтому крупные иностранные фирмы у нас, конечно, есть, но они уже заняли интересную для себя нишу. Ждать же их бурного притока не приходится, потому что как рынок сбыта мы не велики и уже насыщены — та же автосборка в России уже избыточна, и часть автопредприятий, к примеру, из автокластера Калуги вынуждены часть машин продавать за рубеж, потому что в России из-за экономического торможения их продать невозможно. Конечно, вашему КАМАЗу в этом плане легче, потому что это более специфическая ниша — их машины закупают коммунальщики и так далее, но потенциала для бурного роста там тоже не наблюдается. И что — предложить инвесторам какие-то выгодные условия — скажем, как на Тайване, делать на контрактной основе айфон? У нас для этого нет ни технологий, ни рабочих, да и производить что-либо в России становится с каждым годом не так дешево, как раньше. Поэтому делать ставку на иностранного инвестора не особенно правильно.

— Получается, экономике правильнее рассчитывать на внутренние инвестиции? Но куда — в нефтянку и газ?

— Да, на внутренние. Но «нефтянка» сейчас больших инвестиций не делает, да и привлекать инвесторов не хочет, поскольку не видит в этих вложениях большого потенциала. А такая компания, как «Лукойл», вообще все последние проекты ведет за рубежом. В России крупных месторождений нефти, которые можно было бы разрабатывать, уже не осталось — большая часть того, что можно было бы открыть, уже открыли. Добывать нефть в той же Арктике очень дорого, и конкурировать с нефтью Персидского залива, да еще если цена в будущем снизится, никак не получается.

Какова логика инвестора? Я как инвестор всегда думаю о двух вещах — сколько я могу заработать и какие риски меня ожидают, потому что бизнеса без рисков не бывает в принципе. На сегодняшний день каких-то инвестиционных возможностей с хорошими заработками и низкими рисками в России не видно. Все бизнес-ниши, которые основаны на конечном потребителе, в общем-то, уже заняты, а кроме того, в нишах идет большая конкуренция за потребителя, а если идет конкуренция, то это означает низкую рентабельность. Поэтому основная проблема заключается в том, что инвестировать некуда — нет подходящих объектов. И Росстат фиксирует низкий уровень инвестиционной активности. Всегда взвешивается риск и доходность: если риски большие, а дохода в той или иной области не видно, то никто сюда инвестировать не будет. Лучше просто обзавестись банковским счетом и гарантированно получать свои восемь процентов.

Скорее всего, такая ситуация в инвестировании сохранится и на будущий год — на наши внутренние проблемы наложится еще и спад мировой экономики. Как мы знаем, мировая экономика циклична, ее среднесрочный цикл — это 7-12 лет, и мы приближаемся к очередному экономическому циклу. К сожалению, наука не может сказать, когда начнется новый кризис — в 2020-м или в 2021 году, но по многим-многим признакам мы уже от него недалеко. В этих условиях новые потенциальные инвесторы, те, кто не прочь бы инвестировать свои деньги, предпочитают просто занимать выжидательную позицию или покупают валюту.

«Оборотная сторона недооцененности рубля — снижение благосостояния населения»

— Очередной кризис сильно ударит по России?

— Примерно так же ударит, как кризис 2008 года. Возможно, будет даже чуть похуже, потому что в 2008 году не было большого спада экономики в Китае — там все было хорошо, но будет ли такая картина для этой страны при следующем кризисе? Не уверен. А Китай для России очень важен, поскольку очень сильно влияет на сырьевые цены. В случае кризиса КНР вряд ли может остаться в стороне, потому что там есть две группы существенных проблем — отчасти это большие внутренние долги, а отчасти проблемы с пошлинами США, что для Китая в данный момент очень существенная тема. С пошлинами сейчас взята пауза, но я думаю, что в начале или в конце февраля проблема вновь обострится, и как она решится, никто не знает.

— Это зависит от поведения президента Трампа?

— Дело не в Трампе. Трамп, конечно, не подарок, но проблема глубже — у Китая почти 20 лет (с того момента, как экономика начала расти) отрицательный торговый баланс с США. То есть США покупает китайских товаров на 300 миллиардов долларов больше, чем продает своих в Китай, и потихоньку это переросло в проблему, потому что жить с отрицательным торговым балансом долго не получается. Как решить проблему? Да, можно поднять пошлины, но это вызовет встречный подъем пошлин, и наука прекрасно знает, чем заканчивается война пошлин. Одна из причин того, почему Великая депрессия стала Великой, — это то, что там все вводили пошлины против всех и ничем хорошим это не закончилось. Поэтому китайские пошлины для США — это заведомо проигрышный путь, потому что американских товаров в Китае продается не так много, и последний больше пострадает, что будет означать многолетнюю стагнацию его экономики. И Китай это точно не устроит, поскольку уровень жизни там не такой высокий. Есть еще один вариант для КНР — купить каких-то американских товаров, но каких? Американцы мало что могут предложить нужного Китаю, и, скорее всего, это будут нефть и газ. Договорятся эти страны или нет — поживем-увидим.

— Особенность этого года — то, что курс рубля теперь ведет себя как-то по-другому при падении цены на нефть. Спору нет — это работа Центробанка, но что дало то, что с падением барреля с 86 долларов до 54-х российская валюта подешевела совсем немного — с 65 до 68 рублей за доллар?

— Это интересный маневр, и заключается он в том, что рубль даже при нынешней цене на нефть выглядит серьезно заниженным — заранее, когда цена на нефть пошла вверх, ЦБ начал усиленно покупать валюту, и, соответственно, у рубля возникла серьезная недооцененность. Что показало и серьезное падение нефтяных цен. Но это выгодно для бюджета, и недаром он профицитен, это выгодно для формирования бюджетного резерва и погашения внешнего долга страны — в последние месяцы он рекордно сократился. Но оборотная сторона такой политики заключается в снижении благосостояния населения и косвенно в разгоне инфляции.

Поскольку бюджет профицитный, то ничто не мешает поддерживать такое положение достаточно долго — примерно до падения нефти в район 41 доллара за баррель, то есть той цены нефти, которая заложена в бюджет и которая считается устойчивой.

Окончание следует